 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
Фафхрдом.
Вскоре потолок снова стал выше человеческого роста, однако расстояние между
стенками шатра сделалось заметно уже. Теперь друзья шагали по настоящему подводному
туннелю - коридору с полукруглым потолком, который был не шире, чем
фосфоресцирующая желтовато-зеленая тропка на полу. Туннель сворачивал то влево, то
вправо, поэтому впереди обзор был очень ограничен. Время от времени Мышелову
чудилось, что он слышит раздающиеся впереди свисты и стоны. Он переступил через
медленно ползшего боком краба и увидел рядом с ним торчащую из светящегося ила руку
мертвеца, лишенный плоти палец которой указывал направление, в котором им следовало
двигаться.
Фафхрд слегка повернул голову и серьезно заявил: - Попомни мои слова, Мышелов,
без магии тут не обошлось. Мышелов подумал, что в жизни не слышал более
бесполезного замечания. Он чувствовал себя угнетенным. Он уже оставил бесплодные
попытки уговорить Фафхрда вернуться, потому что знал: остановить приятеля можно
только силой, а в драке, которая непременно завяжется, они обязательно рухнут на стену
подводного туннеля, что Мышелова совсем не устраивало. Конечно, он всегда может
вернуться один. И все же...
Мышелов двигался по бесконечному туннелю, ставя ноги одну за другой в густой ил,
который тихонько чавкал, когда он их вытаскивал, и вскоре его начала гнести еще одна
мысль - о колоссальной массе воды у них над головой. Ему стало казаться, что он тащит
на собственной спине все существующие на свете корабли. Его воображение рисовало
одну и ту же картину - как внезапно обрушивается туннель. Он втянул голову в плечи: это
было единственное, что он мог предпринять, чтобы не броситься ничком в ил и не
ожидать катастрофы лежа.
Море у него над головой сделалось немного светлее, и Мышелов понял, что туннель
привел их к подножию кремовой скальной гряды, на которую они с Фафхрдом взбирались
накануне. Это воспоминание словно выпустило воображение Мышелова из клетки -
должно быть, потому, что отвечало его желанию поскорее выбраться вместе с приятелем
из переплета, в который они попали.
Несмотря на то что светлые скалы оказались прочными и надежными, вчерашнее
восхождение было трудным: на гладкой каменной поверхности почти не было никаких
уступов, и друзьям пришлось взбираться по ветвистой расщелине с помощью веревки,
время от времени вбивая в трещины крюки для опоры; однако они очень надеялись найти
пресную воду и даже дичь, поскольку так далеко на запад охотники из Уул-Хруспа
обычно не заходили. Наконец они добрались до вершины - усталые, запыхавшиеся,
готовые броситься на землю и, отдыхая, любоваться лугами и чахлыми деревцами,
которые, насколько они знали, часто встречались в других частях этого пустынного
полуострова, вытянувшегося на юго-запад между Внутренним и Крайним морями.
Но вместо этого... они не обнаружили ничего. Даже хуже, чем ничего, если такое
возможно. Вершина, к которой они так стремились, оказалась просто-напросто
горизонтальной каменной пластиной фута в три шириной, а кое-где даже уже, а с
противоположной стороны был такой же, только еще более крутой, обрыв в некоторых
местах с отрицательным уклоном. А у подножия этой головокружительной кручи, вплоть
до самого горизонта, простиралась дикая неразбериха из волн, пены и утесов.
Словом, друзья оказались на верхушке настоящей каменной стены - тонюсенькой по
сравнению с ее высотой и длиной, - стены, разделявшей Внутреннее и, как они поняли.
Крайнее моря, которое прогрызло в этом месте дикий полуостров, но пока еще не
насквозь. Стена тянулась в обе стороны насколько видел глаз, однако Мышелов
разглядел, что в направлении Уул-Хруспа она немного утолщается.
От неожиданности Фафхрд рассмеялся громовым хохотом, и Мышелов обложил его
про себя как следует, боясь, что вершина скалы, на которой они умостились, обвалится от
сотрясения. Он до того разозлился на Фафхрда, что вскочил и отколол на узкой скальной