 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
привлечь его внимание. Затем подскочил к Пульгу, широким театральным жестом
протянул к нему левую руку, словно передавая что-то от обнаженного бога, и вложил в
умоляюще воздетую длань вымогателя золотую безделушку. (Настало одно из тех
мгновений, когда происходит стремительная переоценка ценностей, и теперь золото для
Мышелова, пусть даже на короткий срок, ничего не стоило.) Узнав в безделушке
священный кувшин, Пульг от восторга чуть не испустил дух.
Но Мышелов был уже на другой стороне улицы. Подбежав к сейфу-алтарю Иссека,
рядом с которым лежал потерявший сознание, но все еще улыбающийся Бвадрес, он
сдернул с него мешок из-под чеснока, вскочил на бочонок и принялся на нем
приплясывать, пытаясь криками привлечь внимание Фафхрда и указывая пальцем себе
под ноги.
Как и хотел Мышелов, Фафхрд наконец увидел бочонок, однако никак не связал его с
приношениями Иссеку (о божественных материях он забыл начисто), а просто решил, что
это - источник столь вожделенного спиртного. С радостным воплем он бросился к нему
через улицу; поклонники поспешно удирали с его дороги или стонали в блаженном
экстазе, когда он ступал босыми ногами по их распростертым телам. Добравшись до
бочонка, Фафхрд схватил его и поднес к губам.
Толпа решила, что Иссек хочет выпить содержимое своей казны - необычный, но
бесспорно эффектный способ приема приношений.
Затем, взревев от ярости и недоумения, Фафхрд поднял бочонок высоко над головой,
намереваясь грохнуть его о мостовую, - трудно сказать почему: то ли от безысходности,
то ли надеясь добраться таким способом до вожделенной влаги, которая, по его мнению,
содержалась в бочонке, - но тут Мышелов снова привлек его внимание. Схватив с
забытого кем-то подноса две недопитые кружки с пивом, маленький человечек принялся
переливать жидкость из одной в другую, пока в обеих не образовалось по громадной
шапке пены.
Сунув бочонок под мышку - многие пьяницы обладают странной бережливостью и
цепляются за вещи, особенно если в них может содержаться спиртное, - Фафхрд двинулся
вслед за Мышеловом, который нырнул в ближайшую арку, потом приплясывая появился
снова и обвел Фафхрда вокруг бурлящей конгрегации.
Строго говоря, это было не слишком душеспасительное зрелище - громадный бог идет
спотыкаясь за юрким серым демоном и пытается схватить кружку с пивом, которая все
время от него ускользает, - однако ланкмарцы тут же придумали на сей счет две дюжины
аллегорий, несколько из которых попали впоследствии в ученые манускрипты.
На второй раз Иссек и маленький серый демон скрылись под аркой навсегда.
Некоторое время в толпе раздавались тревожные, полные ожидания возгласы, но два
сверхъестественных существа так больше и не появились.
В Ланкмаре полно всяких извилистых переулков, и особенно ими богат район улицы
Богов; некоторые из них темными и окольными путями доходят даже до доков.
Но иссекианцы - как старые, так и новообращенные - даже не принимали во внимание
столь мирские пути, когда размышляли об исчезновении их бога. У богов свои способы
перемещения во времени и пространстве, а неожиданные и необъяснимые исчезновения -
просто свойство их натуры. Короткие повторные появления - вот все, на что человек
может надеяться со стороны бога, драма жизни которого на земле уже сыграна; и в самом
деле: ничего хорошего, если он никак не уходит, затягивая свое второе пришествие -
слишком большая нагрузка на нервы.
Как и следовало ожидать, толпа удостоившихся лицезреть Иссека расходилась
неохотно: людям нужно было слишком много сказать друг другу, слишком о многом
поразмышлять и, разумеется, поспорить.
Чуть позже люди вспомнили о кощунственном нападении Кватча и Виггина на бога и
отомстили им, хотя некоторые склонны были считать инцидент составной частью все той
же аллегории. Оба молодчика получили изрядную выволочку и были рады, что остались