 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
запротестовал Мышелов. - Сейчас ты скажешь, что по улицам уже крадется чудовище и,
истекая слюной, предвкушает, как начнет пожирать Иннесгей и ее подружек, а может, и
одного-двух принцев с мечами - на закуску.
Фафхрд серьезно глянул на приятеля и, устремив взор в густеющий туман, ответил:
- Когда буду окончательно в этом уверен, я дам тебе знать.
Братья-близнецы Крешмар и Скел, профессиональные грабители и убийцы, вломились
в лачугу к некоему старому скряге как раз в тот момент, когда его убогого жилища достиг
туман с красными прожилками и проник внутрь. Быстрее, чем честолюбец, внезапно
приглашенный на пир к королю, доедает последний кусок и допивает последний глоток на
семейном обеде, эти двое закончили свое грязное дело. Крешмар аккуратненько проломил
скряге череп, а Скел тем временем забрал единственный кошель старика, уже начавшего
превращаться в труп. С болтающимися на бедрах мечами они решительно вышли на
улицу, в туман, и двинулись бок о бок с Гнарлагом и Джисом в этой бледной и почти
осязаемой субстанции, которую было не отличить на первый взгляд от речного тумана, но
которая отравляла их настолько неумолимо, словно была облачным белым зельем
убийства и разрушения, напрочь смывавшим с них естественные страхи и предубеждения
и обещавшим множество трепещущих и весьма выгодных жертв.
За спинами этих четверых фальшивый туман тянулся одной непрерывной нитью,
красной, как артерия, и серебряной, как нерв, которая, огибая бессчетное число каменных
углов, скрывалась в храме Злобы. Вдоль нити то и дело пробегали волны вибрации,
словно храм питал решительностью хищную туманную массу и шедших в ней четверых
убийц, ненависть коих теперь стала вдвое сильнее. С целеустремленностью снежного
тигра продвигался туман в сторону квартала знати, к расцвеченному всеми цветами
радуги дворцу Глипкерио, стоявшему над волноломом у берега Внутреннего моря.
Трое одетых в черное ланкмарских стражников, вооруженных окованными металлом
дубинами и утяжеленными дротиками с зазубренными наконечниками, увидели
приближающуюся к ним плотную туманную массу и в ней четырех человек. Им
показалось, что эти четверо движутся в глыбе мягкого льда. У стражников побежали по
телу мурашки, они застыли от ужаса. Туман ощупал их и тут же двинулся дальше,
очевидно решив, что это материал для него непригодный.
Из туманной массы вылетело несколько мечей и кинжалов. Не издав ни звука, трое
стражников рухнули, на их черных туниках заблестела жидкость, потекшая красными
ручейками по желтоватым неподвижным рукам убитых. Туманная масса сделалась
плотнее, как будто забрав силы у своих жертв. Снаружи четырех убийц уже почти не
было видно, хотя сами они видели все очень ясно.
В конце самой длинной из пяти улочек, которая проходила дальше других от моря,
Мышелов в свете, льющемся из дворца за его спиной, увидел ползущую белую массу,
вытянувшую перед собой несколько щупальцев, и весело вскричал:
- Смотри-ка, Фафхрд, а мы не одни! Туман Хлала добрался до нас по извилистым
улочкам, чтобы погреть свои мягкие лапки у нашей жаровни.
Фафхрд прищурился и недоверчиво заметил:
- Думаю, в нем скрываются и другие гости. - Да не будь ты таким робким, - нарочито
встревоженно упрекнул его Мышелов. - Мне в голову пришла забавная мысль, Фафхрд: а
что если это не туман, а дым от конопляной и маковой соломки со всего Ланкмара? Вот
уж нанюхаемся! А какие сны будут нам сниться сегодня ночью!
- По-моему, нас ждут кошмары, - мягко возразил Фафхрд, приподнимаясь на
полусогнутые ноги, и вдруг воскликнул: - Мышелов, снова этот запах! И мой меч так и