 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
время которого приходилось то и дело выглядывать из-за угла и отскакивать назад, в
темные альковы, если кто-нибудь проходил мимо; и спуститься вниз глубже, чем ожидал
Фафхрд. Если сейчас они всего лишь достигли вершины Нижних Уровней, то тогда этот
Квармалл должен быть бездонным. Однако настроение Фриски значительно улучшилось.
Теперь она временами бежала почти вприпрыжку в сваей белой, низко вырезанной сзади
сорочке. Фафхрд целеустремленно шагал, держа в левой руке ее платье и туфли, а в
правой - топор.
Облегчение, испытанное Северянином, ни в коей мере не уменьшило его
настороженности, так что когда кто-то бросился на него из черного, как чернила, входа в
тоннель, мимо которого они проходили, Фафхрд небрежно взмахнул топором,
почувствовав, как лезвие наполовину погружается в чью-то голову.
Он увидел миловидного белокурого юношу, теперь как нельзя более печально
мертвого; его миловидность была основательно подпорчена топором, все еще торчащим в
ужасной ране. Красивая рука разжалась, и шпага упала на пол.
- Ховис! - услышал Фафхрд клик Фриски. - О боги! О боги, которых здесь нет! Ховис!
Фафхрд поднял ногу в тяжелом сапоге и искоса ударил ею в грудь юноши,
одновременно высвобождая топор и отбрасывая труп назад, в темноту тоннеля, из
которого минуту назад еще живой человек выбежал так поспешно.
Быстро оглядевшись и прислушавшись к тому, что делается вокруг, Фафхрд
повернулся к Фриске, стоящей с белым лицом и остановившимся взглядом.
- Кто этот Ховис? - спросил Северянин, слегка встряхнув девушку за плечо, когда она
не ответила.
Дважды ее рот открывался и закрывался, в то время как лицо оставалось таким же
безжизненным и невыразительным, как у слабоумной или у рыбы. Потом, слегка глотнув
воздуха, она сказала:
- Я солгала тебе, варвар. Я встречалась здесь с Гваэевым пажом Ховисом. Не один раз.
- Тогда почему ты не предупредила меня, девчонка? - спросил Фафхрд. - Ты, что,
думала, что я буду порицать тебя за твою безнравственность, словно какой-нибудь
седобородый горожанин? Или ты совсем не ценишь своих мужчин, Фриска?
- О, не упрекай меня, - с несчастным видом попросила девушка. - Пожалуйста, не
упрекай меня.
Фафхрд похлопал ее по плечу. - Ну, ну, - сказал он. - Я забыл, что тебя недавно
пытали, и ты вряд ли сейчас в состоянии помнить обо всем. Идем.
Едва они успели пройти дюжину шагов, как Фриска начала одновременно вздрагивать
и всхлипывать в быстро нарастающем крещендо. Потом она повернулась и бросилась
обратно с криком:
- Ховис! Ховис, прости меня!
Фафхрд поймал ее прежде, чем она успела сделать три шага. Он снова встряхнул
девушку, а когда это не остановило ее всхлипываний, свободной рукой закатил две
пощечины, заставив ее голову слегка качнуться.
Она тупо уставилась на Северянина.
Он сказал ей, отнюдь не свирепо, а скорее угрюмо: - Фриска, я должен сказать тебе,
что Ховис сейчас находится там, где твои слова и слезы его никогда уже больше не
тронут. Он мертв. Этому уже не поможешь. И я убил его. Этого тоже нельзя изменить. Но
ты еще жива. Ты можешь спрятаться от Хасьярла. И наконец, веришь ты в это или нет,
можешь бежать со мной из Квармалла. А теперь идем, и не надо оглядываться.
Она слепо повиновалась, и лишь самый слабый из всех стонов, какие только бывают,
вырвался из ее груди.
Серый Мышелов с наслаждением потянулся на черной с проседью медвежьей шкуре,
брошенной на пол чулана. Потом приподнялся на локте, нашел ожерелье из черных