 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
Кружка Фафхрда уже была полной, но Мышелов продолжал лить вино, издающее
тяжелый аромат, собралось в лужицу, а потом потекло в сторону пылающей жаровни.
- Когда я коснулся ящичка, то почувствовал дрожь, - недоуменно продолжал Фафхрд. -
Он жужжит. Он все еще жужжит.
Мышелов с приглушенным рычанием грохнул кувшином по столу и выхватил ящичек
из-под уха Фафхрда. Вино достигло горячего дна жаровни и зашипело.
Мышелов рванул крышку ящичка, выхватил покрывающую его содержимое сетку, и
они с Фафхрдом уставились внутрь.
Свет свечей ослаблял, но не мог совсем погасить блеск желтых, фиолетовых,
красноватых и белых огоньков, мерцающих в различных точках на черном бархатном дне.
Но свет свечей был также достаточно ярким, чтобы увидеть, что в каждой такой точке
сияет соответствующим цветом жук-огонек, светящаяся оса, ночная пчела или алмазная
мушка: все насекомые были живыми, и каждое было осторожно прикреплено к днищу
ящичка тонкой серебряной нитью. Время от времени крылья или надкрылья некоторых из
них начинали издавать жужжание.
Фафхрд без колебаний расстегнул у себя на запястье браслет из вороненой стали,
распустил завязки и брякнул содержимое на стол.
Драгоценные камни разного размера, все превосходно ограненные, образовали
приличную кучку.
Но все они были абсолютно черными. Фафхрд поднял большой камень, поцарапал его
ногтем, потом выхватил свой охотничий нож и острием без труда оставил на камне
царапину.
Северянин осторожно уронил камень в пылающий центр жаровни. Через мгновение он
вспыхнул желто-синим пламенем.
- Уголь, - сказал Фафхрд.
Мышелов вцепился, словно когтями, в свой слабо мерцающий ящичек, как будто хотел
поднять его и метнуть сквозь стену и через Внутреннее Море.
Вместо этого он разжал пальцы и картинно уронил руки по бокам.
- Я ухожу, - тихо, но очень четко объявил он и так и сделал.
Фафхрд не поднял глаз. Он опускал в жаровню второй черный камешек. Северянин
снял браслет, подаренный ему Немией, и поднес его поближе к глазам; потом он сказал:
"Медь... стекло", разжал пальцы и уронил браслет в разлитое на столе вино. После того
как Мышелов ушел, Фафхрд осушил свою переполненную кружку; затем осушил кружку
Мышелова, вновь наполнил ее и продолжал отхлебывать вино, опуская один черный
камень за другим в пылающую жаровню.
Немия и Очи Ого уютно сидели рядышком на роскошном диване. Обе были в
пеньюарах. Несколько горящих свечей создавали желтоватый полумрак.
На низком, отражающем свет столе стояли хрупкие графины с вином и ликерами,
хрустальные бокалы с тонкими ножками, золотые блюда со сладостями и деликатесами, а
в самом центре лежали две одинаковые по размеру кучки драгоценных камней,
сверкающих всеми цветами радуги.
- До чего же жуткие зануды эти варвары, - заметила Немия, деликатно подавляя зевак, -
хотя изредка они и могут приятно пощекотать чувства. У этого было чуть побольше
мозгов, чем у всех прочих. Я думаю, он мог бы догадаться, в чем тут дело, если бы только
я не совместила настолько точно два щелчка, когда застегивала на его запястье браслет с
фальшивым кошелем и одновременно - мой медный подарок. Удивительно, как легко
загипнотизировать варваров медью с любыми кусочками стекла, похожими по цвету на
рубины и сапфиры - я думаю, что эти три первичных цвета парализуют их примитивные
мозги.
- Умница, умница Немия, - ворковала Очи Ого, нежно лаская собеседницу. - Мой