 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
один из двух лучших воров Ланкмара стоит сейчас рядом со мной. А другой, что
совершенно необязательно добавлять, гуляет в моих сапогах из козьей шкуры.
Фафхрд кивнул в ответ, хотя на всякий случай скрестил два пальца, чтобы не сглазить.
Мышелов, подавляя зевок, сказал: - Кстати, ты уже думал о том, что ты будешь делать
после того, как эти драгоценности будут украдены с твоего запястья или - что очень
маловероятно - проданы и оплачены? Ко мне тут подходили насчет... или, во всяком
случае, я рассматривал возможность путешествия в... в общем, в сторону Восточных
Земель.
- Где еще жарче, чем даже в этом знойном Ланкмаре? Подобная прогулка вряд ли
может привлечь меня, - ответил Фафхрд, а потом небрежно добавил: - В любом случае, я
подумывал о том, чтобы сесть на корабль, идущий... э-э... на север.
- Опять к этой ужасной Холодной Пустоши? Нет, спасибо, - отозвался Мышелов.
Потом он взглянул на юг вдоль Серебряной Улицы, где над горизонтом горела бледная
звезда, и продолжал еще более оживленно:
- Ну что ж, мне уже пора идти на встречу с Ого и его Очами - этой глупой девчонкой. А
тебе советую взять с собой в постель меч и присмотреть, чтобы ни Серый Прутик, ни
другой, еще более жизненно важный клинок не были похищены у тебя в сумерках.
- О, значит, первое мерцание Китовой Звезды - это время, назначенное и для твоего
свидания? - заметил Фафхрд, тоже отходя от стены. - Скажи, кто-нибудь когда-нибудь
видел, как по-настоящему выглядит Ого? Почему-то это имя наводит меня на мысль о
толстом, старом, неестественно огромном пауке.
- Будь так добр, утихомирь свое воображение, - резко ответил Мышелов. - Или
прибереги его для своей собственной сделки, потому что, как я вынужден тебе напомнить,
единственный опасный паук - это женщина. Нет, внешность Ого неизвестна никому. Но,
возможно, сегодня ночью я его увижу!
- Мне бы хотелось, чтобы ты задумался над тем, что твой самый страшный грех - это
излишнее любопытство, - предупредил Фафхрд, - и что нельзя надеяться на те, что даже
самая тупая девушка во всех случаях будет глупой.
Мышелов импульсивно повернулся к Северянину и сказал: - Как бы ни закончились
наши сегодняшние сделки, давай встретимся после. В "Серебряном Угре"!
Фафхрд кивнул, и они крепко пожали друг другу руки, а затем каждый мошенник
зашагал к той двери, за которой ждала его судьба.
Все чувства Мышелова были напряжены до предела в тщетной попытке разобраться
хоть в чем-нибудь среди окружающей его тьмы. На чем-то плоском перед ним - Мышелов
на ощупь определил, что это стол - лежал его ящичек с драгоценностями. Он был закрыт.
Левая рука Мышелова касалась ящичка. Правая сжимала Кошачий Коготь и нервно
грозила этим оружием наседавшей со всех сторон чернильной тьме.
Голос, сухой и хриплый, прокаркал за спиной: - Открой ящик!
По коже Мышелова пробежали мурашки от ужаса, который внушал ему этот голос.
Однако он выполнил указание. Радужный свет защищенных сеткой драгоценностей
разлился вокруг, и Мышелов смог смутно разглядеть комнату - с низким потолком,
довольно большую. Казалось, она была пустой, если не считать стола, да еще темной
низкой тени, неясно видневшейся в дальнем левом углу за спиной Мышелова и очень ему
не понравившейся. Это мог быть валик или же толстая круглая черная подушка. Или это
мог быть... Мышелову захотелось, чтобы Фафхрд не высказывал своего последнего
предположения.
Перед его лицом послышался журчащий, серебристый голос, совершенно непохожий
на первый.
- Твои драгоценности, в отличие от всех остальных, которые я видела, сверкают при
отсутствии какого бы то ни было света.