 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
Это были несколько десятков крупных крыс, которые двигались на задних лапах и
были одеты в черные тоги. Четверо из них несли длинные факелы, горевшие ярко-
голубым пламенем. Остальные держали в лапах по какому-то предмету - при всей остроте
своего зрения Фафхрд не мог разглядеть, что это было - быть может, маленькие черные
жезлы? Среди крыс он различил трех белых, остальные были черные.
Улица Богов затихла - как будто по какому-то тайному сигналу нападавшие перестали
преследовать людей.
Крысы в черных тогах закричали в унисон, да так пронзительно, что их услышал даже
Фафхрд:
- Мы умертвили ваших богов, о ланкмарцы! Знай же, народ Ланкмара, теперь мы -
ваши боги. Подчинитесь нашим братьям-мирянам, и вас никто не тронет. Внимайте их
повелениям! Ваши боги мертвы, о ланкмарцы! Мы ваши боги!
Распростертые перед храмом люди продолжали биться лбами о камни. Многие из
стоявших в толпе последовали их примеру.
Фафхрд подумал, что неплохо было бы найти что-нибудь увесистое и сбросить на
жуткую черную шеренгу, которая запугивает людей. Но тут же ему в голову пришла
неприятная мысль: раз Мышелов стал совсем крошечным и способен жить под самым
глубоким подвалом, то, скорее всего, это означает, что злой чародей, наверное Хисвин,
превратил его в крысу. Выходит, убивая любую из крыс, он может погубить своего друга.
Северянин решил в точности следовать инструкции Нингобля. Подтягиваясь на
длинных руках и упираясь в стену еще более длинными ногами, он стал карабкаться на
звонницу.
Из-за дальнего угла храма выглянул черный котенок и вытаращил глазки на жутких
крыс в черных тогах. Ему очень хотелось задать стрекача, но он даже не шелохнулся,
словно солдат, который знает, что у него есть долг, но позабыл или не успел
поинтересоваться, в чем этот долг состоит.
15
Глипкерио не переставая ерзал на краешке своего золотого ложа в форме морской
раковины. Рядом, на голубом полу, лежал уже забытый маленький боевой топор. С
низкого столика сюзерен взял изящный серебряный жезл с бронзовой морской звездой на
конце - один из лежавших там нескольких дюжин - и принялся нервно вертеть его в руках.
Но через несколько мгновений жезл выскользнул у него из пальцев и с мелодичным
звоном откатился по голубым плиткам футов на десять. Сюзерен сплел свои длиннющие
пальцы и стал раскачиваться от возбуждения.
Голубая палата освещалась лишь несколькими оплывшими и коптящими свечами.
Занавес посередине был поднят, но ставшая вдвое длиннее зала казалась от этого еще
более мрачной. Винтовая лестница, ведущая в голубой минарет, терялась в густой тьме. За
ведшим на балкон темным проходом таинственно поблескивал залитый лунным светом
серый сигарообразный снаряд, стоящий у самого медного желоба. К его открытому люку
была приставлена серебряная лесенка.
На голубой стене залы подрагивали чудовищные тени какой-то оплывшей фигуры с
двумя посаженными одна на другую головами. Это были тени Саманды, которая стояла и
бесстрастно и пристально наблюдала за Глипкерио, как наблюдают за помешанным,
готовым вот-вот выкинуть какую-нибудь штуку.
В конце концов Глипкерио, беспрестанно шаривший глазами по полу, в особенности
там, где на него спускались голубые шторы перед голубым же проходом, начал бормотать
- сперва чуть слышно, потом все громче и громче: - Мне этого больше не вынести.
Вооруженные крысы бегают по дворцу. Охрана ушла. В глотке свербит от волос. Эта
ужасная девчонка. Наглый попрыгунчик с физиономией Мышелова. Дворецкий и