 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
Так они дошли до зала, относящегося к середине 30-х годов, где по стенам висели
картины, изображающие различные этапы советской власти. Вдруг Нина оживилась и
подвела Бориса к большому монументальному полотну:
-- А посмотри-ка на это,
Картина представляла собой групповой портрет и называлась "Женщины -- герои
революции". Группа женщин. вокруг стола, покрытого красным сукном. Но это не
праздничный стол с цветами и веселящими напитками. И женщины эти не в
декольтированных платьях, а в военной форме. У некоторых на петлицах гимнастерок
поблескивали остренькие ромбики, что в те времена соответствовало генеральским чинам.
Советская власть всячески подчеркивала участие женщин в революции и пользовалась
каждым удобным случаем, чтобы отметить этот трогательный факт. Например, Анка-
пуле-метчица в картине "Чапаев" или женщина-кавалеристка в "Гадюке" Алексея
Толстого. Но то все мелочь. А тут вдруг целая куча женщин-генералов, о которых ничего
неизвестно. *
* Эта картина и сейчас висит в Музее революции в Москве.
-- Интересно, -- сказал Борис. -- Странно только, что о них нигде не писали.
Женщины -- герои революции были средних лет. Лица серьезные, замкнутые, даже
немного суровые. Гладко причесанные волосы, на груди ордена, широкие военные пояса с
пряжками. Как будто обычная армейская форма, но с одним маленьким исключением:
петлицы у них были не красные, а малиновые. Такие носили в ЧК и ГПУ.
Хотя в Красной Армии женщины-революционеры далеко не пошли, но зато в органах
террора они дошли до генеральских чинов. В те годы каждый генеральский ромбик ЧК--
ГПУ означал тысячи, тысячи и тысячи загубленных человеческих жизней. Вот по этой-то
причине советская власть и помалкивала об этих героях революции.
-- А знаешь, кто это? -- Нина кивнула на красивую женщину с холодным взглядом и
генеральскими ромбиками в петлицах. -- Это бывшая княжня Шаховская. Теперь княгиня
Сибирская. Та самая, что пишет мемуары в Березовке.
Нина весело щебетала, как когда-то в молодости, еще до революции, ее мать дружила с
княжной Шаховской. И как после революции Зинаида Гершелевна, уже работая в ЧК и
ГПУ, помогала ее матери и отцу в тяжелые времена.
-- Она была очень добрым человеком, -- заключила Нина. -Для нашей семьи она была
просто ангелом-хранителем. Поэтому мы с ними и сейчас дружим.
-- Все это так, -- сказал Борис, - Но в ЧК ромбы даром не дают.
Странно, когда он с Ниной, его словно преследуют тени прошлого. Сначала Березовка,
где просыпаются мертвые. А теперь и здесь. Ему вспомнилось далекое детство, квартира
Максима в новых домах для работников НКВД, как эта самая Зинаида Гершелевна
трогательно помогала жене Максима по хозяйству, как она возилась с его ребенком и
даже меняла пеленки. Потом загадочная смерть Ольги и красные сургучные печати НКВД
на дверях.
-- Послушай, -- сказал он, обращаясь к Нине, - ты говорила, что у князя Сибирского
был роман с женой одного работника НКВД...
-- Да, из-за этого потом арестовали и бедную Зиночку. Впрочем, потом их всех
пересажали. -- И Нина показала пальчиком на две маленькие дырочки от гвоздиков, где
когда-то была прикреплена бронзовая дощечка с имена этих героинь революции. Убрали
эту дощечку еще и потому, что большинство этих имен были еврейские -- Роза Землячка,
Мария Хайкина и так далее. Теперь это был только безыменный исторический экспонат.
-- Революция -- это жестокая вещь, - сказал Борис. - И в первую очередь туда лезут
всякие садисты. И стреляют людей, пока их самих не перестреляют. Так революция
пожирает
своих детей, как свинья поросят.
Ему вспомнилось, как мальчишкой он сидел в своей комнате и учил уроки. За окнами