 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
пляжи, курортные гостиницы, мотели и роскошные дома аристократов. Описав дугу,
планетолет отклонился от курса, избегая многолюдных мест, и направился к зеленому
ковру тропического леса. Пилот выбрал для посадки расчищенный участок неподалеку от
побережья, где не было туристов и поселений. Здесь все вышли из планетолета.
Окена грубо подтолкнул эмиссара.
- Показывай дорогу и не вздумай обмануть. - Диар держит слово, - с достоинством
ответил юноша. Наш отряд продолжил прерванный полетом путь. Впереди, в окружении
солдат, шел Диар, потом я, и замыкал шествие слуга Тьмы. Дорога казалась мне
бесконечной. Наконец, мы достигли побережья. Перед нами расстилалась бескрайняя
синева океана, окрашенная последними лучами заходящего за горизонт солнца.
"Безусловно, здесь, и больше нигде, согласно представлениям индейцев, рождается
солнце", - строка из книги, прочитанная отцом, воскресла в памяти, пронзая пространство
и время. Странная ассоциация: ведь здесь-то солнце умирало, и в этом был свой
символизм --- пока силы Тьмы торжествовали. Но все же... "Виток спирали... изображает
движение солнца по небу, это вечное рождение и умирание... на востоке каждый день
рождается солнце, в предыдущий вечер умершее на западе... Восстание из мертвых...
Майяское воскрешение! "
Окена почувствовал что-то неладное; его лицо выглядело немного растерянным, а
появление на берегу Генри Лансерса совсем сбило с толку слугу Тьмы.
- Ты поджидал нас? - враждебный тон Окены предвещал бурю негодования.
- Чтобы забрать племянницу и взамен вручить шкатулку, отданную мне Редом после
побега. Пусть Элизабет подойдет ко мне, а пленника раскуют.
- Первая просьба выполнима. Судьбу эмиссара я буду решать сам. Я посмотрела на
Диара долгим прощальным взглядом.
- Иди, - сказал юноша с печалью в голосе. - Наша любовь не умрет. Я медлила. Между
тем слуга Тьмы, произнеся заклинание,
открыл шкатулку, вынул из нее браслет и хищным взором уставился на него.
- Перстень! - крикнула я дяде. - Кинь мне его. Генри кинул. Волшебный перстень,
увертываясь от хватавших его рук солдат, успешно избежал поимки и сам скользнул на
мой палец. Я направила камень перстня на запястья Диара, и цепи упали к ногам юноши.
- Окена, ты переступил черту священных законов. Настало возмездие.
Диар протянул руку с раскрытой ладонью, над которой закружилось облако белых
искр; внутри облака разгоралось пламя. Такое же облако вырвалось из шкатулки, а
браслет выпал из рук Жреца, откатившись в сторону.
- Глупец, ты погубишь и себя! - в страхе воскликнул Окена. Я подняла браслет,
подавшись к Диару.
- Бегите. Перстень приведет вас к месту посадки звездолета. Диар приказывал бежать.
Я сопротивлялась, но настойчивый взгляд юноши гнал от себя. Последнее, что я увидела,
- магическое пламя вспыхнуло нестерпимым блеском и взметнулось вверх лепестками
алой розы. Я запомнила каждую черточку лица Диара, горячий взгляд юноши и багровую
завесу, поглотившую берег.
Мы с Генри бежали, не разбирая дороги, не замечая цепляющихся лиан, хлещущих по
ногам растений, звуков и шорохов. Сила перстня остановила нас у полуразрушенной
пирамиды; пирамида была воздвигнута на холме, а внизу простиралась низменность. Там
мерцала стрела космодрома. Спасительная звезда корабля падала с неба. Диск звездолета,
замедлив скорость, низко пролетел над землей и опустился на посадочную полосу.
Я перевела дыхание. Слезы радости и горя обожгли щеки, а губы прошептали:
- Диар, я добралась. Люк звездолета открылся, и четверо астронавтов сошли к нам,
приветствуя поднятием руки; осознанное чувство тоски по далекой родине, откуда
прилетел звездолет, вдруг захлестнуло мою душу.
Выступивший вперед астронавт заговорил на языке землян:
- Мы ваши друзья, - на рукаве пришельца была эмблема - знак бесконечности,