 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
чертов болван мне поверил. И довольно быстро сообщил все, что я хотел знать; даже
поинтересовался, доволен ли я.
Непосредственная опасность со стороны моих "верных" друзей -- Обсла и Иегея -- мне
пока не угрожала.
Свою же безопасность они купили, принеся в жертву Посланника, и надеялись, доверяя
мне, что я не стану вредить ни им, ни себе. Пока я открыто не заявился к Шусгису, ни
один человек из Сарфа, кроме Гаума, не считал меня достойным внимания, зато теперь
они, разумеется, будут ходить за мной по пятам. Я должен быстро закончить свои дела и
исчезнуть. Не имея возможности передать весточку кому-либо из Кархайда лично,
поскольку почта перлюстрируется, а телефонные и радиоразговоры прослушиваются, я
впервые за все это время отправился в Королевское Посольство Кархайда. Послом был
Сардон рем ир Ченевич, которого я достаточно хорошо знал при дворе в Эренранге. Он
тут же согласился послать официальное письмо Аргавену о том, что именно произошло с
Посланником, где находится место его заключения и так далее. Я вполне доверял
Ченевичу; это умный и честный человек, и я надеялся, что письмо нигде не перехватят.
Однако догадаться о том, как поступит Аргавен, получив его, было абсолютно
невозможно. Я хотел все же, чтобы Аргавен располагал данной информацией -- хотя бы
на тот случай, если вдруг сквозь облака на землю упадет Звездный Корабль Посланника.
Тогда у меня еще была какая-то надежда, что Аи успел до своего ареста послать на
корабль сигнал.
Теперь я действительно был в опасности, и опасность эта усиливалась, поскольку кто-
нибудь наверняка заметил, как я входил в Посольство Кархайда. Так что прямо от дверей
Посольства я направился на автостанцию в южной части города и в тот же день еще до
обеда покинул Мишнори тем же способом, каким явился сюда, -- в качестве грузчика.
Старые документы и пропуска у меня были с собой, хотя они не совсем соответствовали
моей новой работе. Подделка документов в Оргорейне -- дело весьма рискованное; здесь
по пятьдесят два раза на дню их проверяют, однако мне не так уж редко приходилось
рисковать в жизни, а старые приятели по Рыбному Острову отлично научили меня, как
подделать в случае чего бумаги. Меня несколько раздражало чужое имя, но иного выхода
не было. Под собственным именем я никогда спокойно не добрался бы через весь
Оргорейн до побережья Западного моря.
Мысли мои уже были там, на западе, пока наш караван, спотыкаясь, продвигался по
мосту Кундерер -- прочь от Мишнори. Осень постепенно поворачивалась лицом к зиме. Я
непременно должен был добраться до своей цели, прежде чем дороги закроются для
относительно скоростных видов транспорта и пока еще есть хоть какой-то смысл
добираться туда. Мне уже доводилось видеть Добровольческую Ферму в Комсвашоме,
когда я служил в Управлении долины Синотх, приходилось и беседовать с бывшими
узниками таких Ферм. И теперь увиденное и услышанное много лет назад камнем лежало
у меня на душе. Посланник, столь уязвимый для холода, кутавшийся в теплый хайэб даже
при нуле, не выдержит зимы в Пулефене. Уверенность в этом гнала и гнала меня вперед,
но караван двигался медленно, петляя от одного города к другому, шел то к северу, то к
югу, то принимая грузы, то разгружаясь, так что прошло полмесяца, прежде чем я
добрался до Этвена, что в устье реки Исагель.
В Этвене мне повезло. Беседуя с людьми в Доме для приезжих, я узнал, что в
ближайшее время торговцы мехами -- имеющие лицензии охотники-трапперы -- на санях
или ледоходах двинутся вверх по реке до леса Тарренпет, почти к самому Леднику. Как
раз начинался охотничий сезон, и у меня возникла идея самому превратиться в траппера.
В Керме, как и в районе Ледника Гобрин, водятся белоснежные пестри; эти зверьки
любят селиться поближе к Великим Льдам. Когда-то в молодости я часто охотился на
пестри в лесах Керма, так почему бы мне не поохотиться теперь в точно таких же лесах
Пулефена среди низкорослых деревьев тор?
На дальнем северо-западе Оргорейна, в диком краю у западных отрогов Сембенсиена,