 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
основном бывшие заключенные, проходящие испытательный срок, -содержалась
ненамного лучше. Основной целью пребывания здесь, как и самого режима Фермы, было
наказание людей, а не уничтожение их, и я думаю, что все было бы вполне переносимо,
если бы нас не пичкали лекарствами и не подвергали бесконечным "осмотрам".
Некоторые заключенные проходили "осмотр" группами, человек по двенадцать; они
декламировали некий свод правил, вроде тюремного катехизиса, получали свою порцию
гормональной дряни и вновь приступали к работе. Другие -- например политические --
подвергались допросу индивидуально каждые пять дней, причем с применением особых
наркотических средств -- "эликсира правды".
Не знаю, что за наркотики они использовали. Не знаю, с какой целью велись эти
допросы. Понятия не имею, о чем именно меня спрашивали. Обычно я приходил в себя
только в спальне через несколько часов после допроса, лежа, как и остальные шесть-семь
моих товарищей по несчастью, на своих нарах; кое-кто, как и я, уже через несколько
часов был способен соображать, но некоторые продолжали довольно долго оставаться в
полной прострации. Когда мы уже могли стоять на ногах, охранники отводили нас на
фабрику; однако после третьего или четвертого "осмотра" я подняться просто не смог.
Меня оставили в покое, и на следующий день я, пошатываясь, все-таки вышел на работу
вместе со своей группой. Очередной "осмотр" заставил меня беспомощно проваляться два
дня. Какой-то препарат -- то ли гормональные средства, то ли проклятый "эликсир
правды" -- явно действовал на меня токсично, и прежде всего на мою земную нервную
систему; причем токсины эти обладали способностью накапливаться в организме.
Я еще помню, как во время очередного "осмотра" мечтал попросить Инспектора
сделать для меня исключение. Я бы начал с обещания отвечать правдиво на любой
вопрос, который он мне задаст, безо всяких инъекций; а потом я бы сказал ему: "Разве вы
не видите, насколько бессмысленно получать ответ на неправильно заданный вопрос? " И
тогда Инспектор обернулся бы Фейксом с золотой цепью Предсказателя на шее, и я бы
долго-долго беседовал с ним, причем беседовал бы с удовольствием. Грезя об этом, я
следил, как из трубки в бак со щепками и опилками капает определенными порциями
кислота. Но, разумеется, едва я вошел в ту маленькую комнатку, где нас обычно
"осматривали", как помощник Инспектора задрал мне рубаху и всадил иглу прежде, чем я
успел открыть рот, так что единственное, что я запомнил после этого "осмотра", а может,
и после предыдущего, -- это как молодой Инспектор с грязными ногтями устало повторял:
"Ты должен отвечать мне на языке Орготы. Ты не должен говорить ни на каком другом
языке. Ты должен говорить на языке Орготы.. "
Никакой больницы на Ферме не было. Основной принцип: работай или умирай. На
самом деле кое-какие послабления все же оставались -- как бы перерывами на отдых
между работой и смертью, которые давали нам охранники. Как я уже говорил, жестокими
они не были; впрочем, и добрыми тоже. Они были неряшливыми, равнодушными и
небрежными во всем и, до тех пор пока им ничто не грозило, не слишком заботились о
том, что делается вокруг. Они, например, позволяли мне и еще одному заключенному
оставаться днем в спальне -- просто "забывали" нас, спрятавшихся в спальных мешках,
как бы по недосмотру, когда видели, что мы совершенно не держимся на ногах. Особенно
плохо мне было после последнего "осмотра"; второй доходяга, человек средних лет, явно
страдал какой-то болезнью почек и практически уже умирал. Однако поскольку сразу
взять и умереть он не мог, то ему позволили растянуть это удовольствие, и он без всякой
помощи валялся на нарах.
Его я помню более отчетливо, чем кого-либо на Ферме. Он принадлежал к ярко
выраженному физическому типу гетенианцев с Великого Континента: ладно скроен --
правда, ноги и руки чуть коротковаты -- и даже во время болезни выглядел крепким и
упитанным благодаря довольно толстому слою подкожного жира. У него были изящные
маленькие руки и ноги, довольно широкие бедра и чуть впалая грудь; грудные железы
чуть больше развиты, чем обычно у мужчин земной расы; кожа темного, красновато-