 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
было сверху смотреть на великую реку, хотя к воде спуститься было нельзя. Там я торчал
допоздна, а потом тащился к себе, на Рыбный Остров, и горячий, густой ночной воздух
облеплял меня, как влажная простыня. В той части Мишнори, где я жил, уличные фонари
обычно бывали разбиты всякой шпаной и прочими любителями темноты. По темным
улочкам без конца шныряли машины Инспекторов, высвечивая фарами прохожих,
отнимая у бедного люда его единственную собственность -- ночь.
Новый закон о регистрации иностранцев, вступивший в действие в следующем месяце.
Кус, и ставший новым шагом в поединке Оргорейна с Кархайдом, аннулировал мой вид на
жительство, и я, лишившись работы, полмесяца провел в приемных бесконечных
Инспекторов. Мои бывшие напарники давали мне денег в долг и воровали для меня рыбу,
так что с голоду я умереть не успел, прежде чем мне снова выдали вид на жительство,
однако урок получил хороший. Мне, пожалуй, даже нравились мои новые друзья --
надежные, крепкие парни, -- хотя жили они в ловушке, выхода из которой не было. Я же
должен был делать свое дело и возвращаться в общество таких людей, которые нравились
мне куда меньше Наконец я все-таки позвонил тем, встречу с которыми откладывал
долгих три месяца.
На следующий день я стирал свою рубаху в прачечной Рыбного Острова среди прочих
его обитателей; все мы были совсем или наполовину голые, кругом клубы пара, рыбная
вонь, грязь... и тут сквозь плеск воды я услышал, как кто-то позвал меня, причем моим
родовым именем. Это оказался Комменсал
Иегей, который и в грязной прачечной выглядел точно так же, как когда-то во время
приема Полномочного Посла Архипелага в парадном зале королевского дворца в
Эренранге. Это было месяцев семь тому назад.
-- Может быть, вы все-таки выйдете отсюда, Эстравен? -- громко и высокомерно сказал
он своим высоким гнусавым голосом, этот мишнорский богатей. -- Да оставьте вы, черт
возьми, эту рубаху!
-- Другой у меня нет.
-- Тогда вылавливайте ее поскорей из этого вонючего супа и ступайте за мной Здесь
несколько жарковато.
Мои соседи уставились на него с суровым любопытством, понимая, что перед ними
человек очень богатый. Откуда им было знать, что это не кто-нибудь, а Комменсал. Мне
было неприятно, что он сам явился сюда, ему бы следовало послать кого-нибудь за мной.
Жители Орготы чаще всего имеют весьма слабое представление о приличиях. Мне
хотелось, чтобы он поскорее ушел из прачечной. Мокрую рубашку все равно невозможно
было надеть, поэтому я попросил одного бездомного, который вечно слонялся возле
нашего Острова, постеречь ее для меня, пока я не вернусь. Долги мои я отдал, за жилье
заплатил, документы были в кармане хайэба. Так, без рубашки, я и покинул Рыбный
Остров близ рыночной площади и пошел следом за Иегеем туда, где жили власть имущие.
В качестве "секретаря" Иегея я снова был перерегистрирован, но уже не как
полноправный житель Оргорейна, а как Депендент. Имен для них всегда недостаточно, им
необходимо прежде всего наклеить соответствующий ярлык, тогда в их классификации
для тебя моментально находится место, даже если о сущности твоей они и понятия не
имеют. Но на этот раз ярлык был точно к месту: я на самом деле был Депендентом,
подчиненным и зависимым лицом, и вскоре мне не раз предстояло проклинать ту цель,
что привела меня сюда, заставила есть чужой хлеб и быть у кого-то на иждивении, ибо в
течение целого месяца в жизни моей не было ни малейшего просвета, ни малейшего
намека на то, что я хоть сколько-нибудь приблизился к искомой цели. С тем же успехом
можно было оставаться и на Рыбном Острове.
В последний день лета, уже к вечеру, Иегей послал за мной. Шел дождь. Я явился в его
кабинет и застал там Комменсала округа Секиве, Обсла, которого знавал еще в те времена,
когда он возглавлял Представительство торгового флота Орготы в Эренранге. Короткий и
важный, с маленькими треугольными глазками на плоском, жирном лице, Обсл составлял