 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
останетесь здесь, то в конце концов решите, есть ли у вас вопрос к Предсказателям или
совсем нет никаких вопросов... Знаете, есть лишь определенные дни, когда Предсказатели
могут собраться все вместе, так что в
любом случае вам придется пожить с нами некоторое время.
Я и пожил, и это были очень приятные дни. Мне была предоставлена полная свобода;
приходилось лишь порой принимать участие в общих работах -- на поле, например, или в
саду, а также заготавливать дрова и ремонтировать жилища. Гости, вроде меня,
приглашались теми постоянными Обитателями, которым в данный момент требовалась
помощь. В остальное время никто меня не беспокоил, и порой за целый день мне не
доводилось ни с кем обменяться даже словом. Наиболее часто моими собеседниками
оказывались молодой Госс и Фейкс-Ткач, чей удивительный характер -- абсолютно
прозрачный и одновременно абсолютно непостижимый, словно бездонный колодец,
полный ключевой воды, -как бы воплощал в себе чистоту и загадочность этих мест. По
вечерам то в одном, то в другом невысоком, окруженном деревьями домике в гостиной у
очага собиралась компания: разговаривали, пили пиво; порой звучала и музыка -
энергичные ритмы Кархайда, мелодически несложные, зато всегда в форме весьма
изощренных импровизаций. В один из таких вечеров я наблюдал танец двух Стариков
Отерхорда. Это действительно были очень старые люди: волосы их совсем побелели, руки
и ноги казались тощими, как палки, а кожистые склада у внешних уголков глаз нависали
так, что, по-моему, мешали им видеть. Их танец был медленным, движения точными,
рассчитанными, радующими сердце и взор. Старики начали танцевать в Часу Третьем,
сразу после обеда. Музыканты совершенно произвольно то вступали, то почти все разом
умолкали, за исключением барабанщика, который ни на миг не прекращал, искусно меняя
ритм, вести мелодию. В Часу Шестом двое престарелых танцоров все еще продолжали
свой танец. Миновала полночь, то есть они протанцевали уже более пяти земных часов.
Впервые мне удалось наблюдать феномен дотхе -- произвольно
вызывай и контролируемую человеком концентрацию энергии; на Земле подобный
"истерический" прилив сил может быть вызван, например, сильным душевным
волнением, однако дотхе землянам неведомо; теперь мне гораздо легче было поверить в
немыслимые истории, рассказываемые о Стариках-ханддаратах.
Здесь шла глубокая "интровертная" жизнь -- вполне самодостаточная, чуточку
застойная; ханддараты были погружены в то самое, воспеваемое ими, особое "неведение",
которое является следствием неактивности и невмешательства. Основное правило
подобного поведения прекрасно выражено их излюбленным словом нусутх, которое
приблизительно можно перевести
выражением "все равно" или "неважно". Слово это -- краеугольный камень культа
Ханддара, и я не стану притворяться, что хотя бы отчасти понял его. Зато после двух
недель, проведенных в Отерхорде, я начал гораздо лучше понимать Кархайд, за
бесконечными государственными праздниками, сложной политикой и страстями которого
стоит многовековая, древняя тьма, пассивная, анархическая, молчаливая и в то же время
удивительно плодотворная Тьма Ханддары.
Именно среди этого, казалось бы, абсолютного молчания и вспыхивает вдруг
необъяснимое откровение Предсказателя.
Молодой Госс, который с удовольствием сопровождал меня повсюду, сказал, что я
могу спросить Предсказателей о чем угодно, любым способом сформулировав свой
вопрос.
-- Чем лучше обдуман вопрос, чем короче он сформулирован, тем точнее будет ответ
на него, -- сказал он. -- Неясность порождает неясность. И на некоторые вопросы,
разумеется, ответа не существует.
-- А если я задам как раз такой вопрос? -- поинтересовался я. Это ограничение казалось
мне искусственным, хотя и было уже знакомо.
Госс совершенно неожиданно ответил: