 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
делала. Кажется, я обиделся. Да, она тоже могла обидеться, что я не разделяю ее кайф от
этой дряни... Между нами росло явное непонимание. Чувствуя, что все пустое, я достал
свой носовой платок, смочил его из бутылки и начал вдыхать так же, как делала это она -
мне хотелось все забыть, отключиться и, наконец, понять, что же в этом есть - но
чувствовал только, как окружающий мир покрывается каким-то дерьмом и плесенью, и
ничего больше... Я встал, ощущая выросшую в легких горькую елку с последними
хвоинками, торчащими из ноздрей, и сказал, надеясь уже неясно на что:
- А может, пойдем отсюда? - Ммм.., - сказала она, глядя сквозь меня в пространство, и
не пошевелилась...
Я надел куртку - было холодно. Я чувствовал, что уже ни на что не способен. Слегка
подташнивало. Я посидел на бугре, наблюдая, как в домах зажигаются окна, потом
побродил вокруг - действительно, ни единой живой души; когда в бутылке оставалась
четверть исходного количества, она медленно надевала куртку, чтобы затем снова лечь...
Я ушел. Может быть, это было не по-джентльменски, но я ушел. Может быть, кто-то
поймет мое настроение. Я хотел поговорить с ней на следующий день, но не удалось, и
через день тоже (я знал ее с детского сада, но мы учились все время в разных школах);
прошло наконец недели две, кончился учебный год, и она куда-то делась из города; а
летом я узнал, что они только что переехали...
Я видел ее еще раз через год - ей было уже шестнадцать, и мне столько же. Она шла в
полутрезвой компании, смеясь так же неестественно громко, как и остальные. Ее лицо не
светилось розовым, а наоборот, было бледным с нарисованными ресницами и губами - но
тем не менее все равно остальные трое выглядели лишь бездарной рамой к этой
гениальной картине. Я остался стоять там, где стоял (на автобусной остановке), и остался
неузнанным; да, когда-то давно, в прошлой жизни, я, кажется, любил ее...
*
Р А Д И О К Л А Р И О Н
"6 - 0 = 6; 0 - 3 = -3 5 - 0 = 5; 0 - 2 = -2
4 - 0 = 4; 0 - 1 = -1 3 - 0 = 3; 0 - 0 = -0" (из таблицы вычитания)
*
Добрый день, уважаемые радиослушатели, я счастлив, что вы именно на этой волне! Вы
только что слышали наши позывные - звук лепестков раскрывающегося эдельвейса в
ускоренном воспроизведении, если не слышали - не огорчайтесь: настойчивый, но
нежный звук нашего клариона вместе с вами две дюжины часов в сутки, и в честь этого я
поставлю доселе неизвестную композицию "The Doors" о смысле жизни минут на десять.
Слушайте!
Если бы у меня был номер телефона, по которому я мог бы позвонить Господу Богу и
задать любой вопрос, я не стал бы спрашивать всякое там основопологаюшее типа "Кто
я?? " или даже "Почему печенеги не щучат лещину?? ", а я спросил бы: "Допустим, если
взять бутылку какой-нибудь несладкой газировки, ну, там, боржома или нарзана, не
обязательно минеральной, но обязательно газировки, хотя минеральная, конечно,
солиднее; отхлебнуть из горла, но не проглатывать, а подержать пару секунд, и так:
прррфффффф!.. - наружу, не видно куда, наверное, на пол, и наблюдать за этим процессом
в профиль - имеет ли все это какой-нибудь смысл?? "
Но - нет у меня телефона, а главный герой ждет, экономя себя, своего часа, живет,
занимаясь спортом, не пьет-не курит, и только постоянно берет бутылку нарзана,
отхлебывает из горлышка, и - прррффффф!; а сам сосредоточен, думает о своем; потому
что жизнь тяжела и о нем могут просто забыть, но он верит; и вот очередное письмо,
отправленное с меньшей силой (потому что о нем почти и забыли), огибает выпуклость
горизонта и не доходит, поворачивает на полдороге; а он наблюдает эту петлю издали и
ему делается плохо - ведь вы знаете, как теперь работает почта, следующего письма
запросто вообще не будет! - он не может понять, откуда такая месть судьбы, а может, он и