 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
тое!.. Вот только на выдохе так себе, какая-то хвойная химия... А ты не хочешь
попробовать?
Я подумал и сказал: - Нет.
Она опустила взгляд, смочила платок из бутылки, но снова что-то остановилась,
приподнятыми ресницами нацелившись в мою сторону...
- Здесь так уютно... Знаешь, сестра мне рассказывала про прошлую жизнь - ее можно
вспомнить, оказывается; и мне кажется, я как раз ее начинаю вспоминать от этого
растворителя... Мне кажется, мы были знакомы с тобой в прошлой жизни - а тебе не
кажется?..
Я еще ни разу не видел ее в таком настроении. Не зная, что ответить, я пожал плечами.
- Слушай, тебе точно надо попробовать, и ты сам все почувствуешь! Я посмотрю пока,
да и здесь все равно никто не ходит, а?..
... Каюсь, но я поддался.
- А от меня не будет пахнуть после этого? - спросил я. - Нет, - успокоила она, -
Макарон говорил, что пробовал, и никто не замечает, запах очень слабый.
- Ну ладно. Только немного!.. Я спустился с бугра, и она передала мне свой носовой
платок, старательно смочив его еще раз.
Я присел на плиту. Она отошла на пару шагов и с серьезностью огляделась, однако было
видно, что она наблюдает за мной. Я понюхал платочек - сквозь мерзостный запах
растворителя проступала какая-то милая парфюмерия, более свойственная этому нежному
предмету; понюхав его еще, я ничего особенного не почувствовал.
- Ты не так, - сказала она, - Нужно плотнее и ближе, и вдыхать глубоко.
Я попробовал, и обнаружил, что эта гадость щиплет лицо... "Нет, это невозможно! " -
подумал я; она присела рядом (вид у меня был глупый и обескураженный) и сказала:
- Дай... Да, я его слишком намочила, сейчас... (она развернула платок и помахала им)...
вот, теперь лучше. Смотри.
Она закрыла глаза, вдохнула - задерживая дыхание, со вкусом и расстановкой -
несколько раз, затем медленно распахнула ресницы и странным взглядом окинула меня.
Потом повернула голову (ее профиль был красив и мечтателен) и, поднеся платок к лицу,
медленно отклонилась назад, намереваясь лечь на плиту; я в ужасе увидел, что сейчас ее
светлая голова коснется пыльного бетона, и инстинктивно подсунул руку с рукавом -
своей куртки мне было не жаль - она легла, промычав "Ага", и, глядя в небо, сделала еще
несколько вдохов... Я рассматривал ее лицо. На нем оказалось множество мелочей,
невидимых с обычного расстояния; я подумал, что старые люди, наверное, вблизи
выглядят хуже, чем издали, а молодые - наоборот... вообще, было бы неплохо сделать ее
высококачественную цветную фотографию в натуральную величину и рассматривать
каждый день...
- Здесь жарко, - пробормотала она, расстегивая молнию; я подумал, что скорее наоборот,
но возражать не стал. Она поднялась, нащупала у ног бутылку, но передумала и стащила с
себя куртку (оказавшись в чем-то бело-голубом) с явным намерением расстелить.
- Стой, лучше мою! - сказал я.
- И твою тоже, - объяснила она, - нас же двое... Не найдя доводов против, я последовал
ее примеру (хотя мне было совсем не жарко) - ожидая, что же будет дальше.
- Давай по очереди, - предложила она, - и я сама буду тебе держать. Вся моя
уверенность и инициатива вот уже несколько минут как куда-то делись, поэтому я ничему
не сопротивлялся.
Она смочила платок, и мы легли рядом. Я читал тоже что-то про прошлые жизни; в
частности, что знакомые в них люди легко узнают друг друга и чувствуют некую особую
симпатию; с этих позиций я явно знал ее раньше... В ней было что-то светящееся, и при
этом что-то от объемной акварельной картинки - все мягкими, но яркими пятнами:
светящиеся голубым - глаза, нежно-розовым - кожа и ярко-розовым - губы; к тому -
розовый, но несветяшийся носовой платок с волнами запаха от него и очень фотогенично