 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
- Э-э... скажите мне: что вы лично сделали за истекшие две недели смены?
Андрюша молчал. Перечисление всех мелочей представлялось ему несколько
унизительным делом.
- Огонек после отбоя?.. Но, э-э... согласитесь, что этого как-то мало...
Андрюша помолчал и произнес: - Лучше меньше, да лучше.
Начлаг рассыпал бумаги по столу и ошеломленно поднял на него глаза. Секунд десять
он открывал и закрывал рот, и наконец спросил:
- Что вы имеете в виду?!
На этот вопрос невозможно было ответить. - Нет; что вы имеете в виду?!
- Ничего.
- Ах, ничего!! -... но дальше ничего изречь не смог: только гневно собирал листы снова в
стопку, переворачивал, подравнивал, причем чем больше подравнивал, чем больше листов
выбивалось обратно... "Интересно, что на них написано? " - думал Андрюша.
равлевой Свете, если не ошибаюсь?..
- Что значит - какое отношение? Отношение вожатого к своему пионеру. - Нет, просто
я замечала, что вы ей уделяете какое-то повышенное внимание, не укладывающееся в
рамки взаимоотношений между вожатым и его подопечными... Вы, надо сказать, мало
общаетесь со своими ребятами, и только Света и Лена как-то в центре вашего внимания.
Как-то это... наводит на странные размышления...
- Мне непонятны Ваши рассуждения. К каждому необходим свой подход: уделять всем
одинаковое количество времени просто нецелесообразно.
- Однако ваш подход... несколько иного порядка... Не мне вас учить, что может из этого
получиться. Вы - вожатый, и вам доверили детей; вы несете за них ответственность. Ваши
же действия... просто неприемлемы с этих позиций.
- Мне непонятно, о чем вы говорите. ... Начлаг слушал, и в нем росли испуг и
беспокойство. Чрезмерно близкие отношения вожатого с пионеркой - этого еще не
хватало... Черт знает, что еще можно от него ожидать... А что, если они УЖЕ... и тогда...
В испуганной фантазии начлага росли все новые и новые картины, он подумал, что
необходимо провести медицинскую экспертизу... потом представил, что из этого выйдет.
Какой позор, если подозрение не подтвердитс я... а если подтвердится? Позор еще
больший. Он, начальник лагеря...
"Нет, никакой экспертизы! А ему... ему же нельзя... нельзя оставлять его с детьми!
Немедленно... надо что-то делать... Только что?.. "
- Я отстраню вас от работы! - вскочил начлаг.
- Как нравится.
- Что!?
- Как вам нравится, говорю. - М-м... э-э.., - но продолжения фразы опять не
последовало... Начлаг был растерян полностью, ему хотелось забыть все и остаться
одному; а в следующую секунду опять приходил страх за возможные деяния этого
вожатого - что-то все же надо было делать, но что?..
... Он стучал, и стучал, и стучал свей стопкой бумаги по столу, и становился все более
нервным. Вдруг он произнес:
- Идите.
- Что?
- Идите! Андрей ушел. - До свидания... Начлаг не ответил, только хмуро опустил
надоевшую стопку на дальний край стола... А Надежда Иосифовна сразу заговорила:
- Да снять его с работы за такое! Поставить на подмену. Или вообще из лагеря выгнать!
Какое безобразие, и ведет-то себя как!.., - и так далее и в том же духе еще довольно долго;
а начлаг думал, что выгнать из лагеря - это как-то слишком, а поставить на подмену - это
ничего не дает; он же и там будет заниматься развращением несовершеннолетних!
- Э-э... Так надо ему просто запретить!
- Что? Так он же даже не признает свою вину, ведет себя как нахал, и...