 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
- Э-э... а что же делать? - Так снять его с должности! Или выгнать! - Ну, выгнать, это...
А если поставить на подмену - вы полагаете, это все равно? Речь ведь не только э-э... о
развале работы, а еще и о... э-э...
- Венеамин Андреевич, он заслуживает немедленного увольнения. Просто хам! И как
он...
- А не слишком ли это.. - Слишком? Да что вы! Выгнать его в три шеи! Если такого
оставишь, он же весь лагерь превратит... ну я не знаю во что, просто неприлично сказать...
- А выгнать, вы полагаете... э-э... надо?.. ... Так они разговаривали довольно долго, а
может, и не так - восстановить подробности уже очень трудно; да и не стоит, пожалуй,
отягощать данную главу слишком обильным повествованием; пусть лучше читатель
воспримет ход мыслей начлага и старшего педагога как некое авторское упрощение
действительных событий... Итак, начлаг все колебался, но каждое новое рассуждение
говорило в пользу предложенного решения: Андрея выгнать. Вспомнили и прочие
"неприглядные" поступки вожатого второго отряда; постепенно начлаг утвердился в
своем убеждении, что это сразу решит все проблемы, и успокоился. Надежда Иосифовна
была довольна: этот нахал и хам Андрей наконец получит по заслугам.
- Ладно. Значит, завтра, э-э... приказ? Прямо так сразу?.. ... Однако отметим здесь еще
одну черту начальника лагеря: когда решение было уже принято, и он больше не
колебался, переубедить его становилось абсолютно невозможным, даже если неправота
начлага становилась очевидной. К несчастью, в тот вечер с ним не было никого, кроме
Надежды Иосифовны; иначе суровое решение начлага не стало бы уверенностью.
Кстати, Наташу в тот вечер так и не нашли. О ней просто не вспомнили.
18. На следующее утро, еще до линейки, Андрюшу вызвали к начлагу и потребовали
написать заявление об увольнении по собственному желанию. Что он и сделал.
Перед линейкой Андрюша вернулся в отряд, тщательно выстроил всех пионеров, и,
встав перед строем, сообщил:
- С сегодняшнего дня начальство лагеря больше не нуждается в моей помощи. Таким
образом, меня выгоняют. Поднимите руки, кто согласен с этим решением.
Строй вскипел. Все были явно возмущены происшедшим: "Нет! " - кричали пионеры, -
"Мы не согласны!.. " Вместо линейки все гурьбой отправились к резиденции начлага, и
остановить это побуждение было совершенно невозмрожно.
Начлаг испугался снова, однако скоро этот испуг перешел в суровость и
непреклонность. Присутствие Андрея в лагере представлялось ему все более опасным; для
усмирения второго отряда были мобилизованы остальные вожатые.
- Это же надо! Просто э-э... бунт поднял! - Может, милицию вызвать? - посоветовала
Надежда Иосифовна. - Это зачем же? - отозвался оказавшийся поблизости Саша.
- Как? Пооведение этого Андрея просто возмутительно, криминально!... - Э, нет. Он
здесь ни при чем. Это сами дети...
- Что же, они сами пошли к начальнику лагеря, чтобы кричать и создавать беспорядок?
- Да. Андрей им очень понравился, и они не хотят с ним расставаться. - Вот это уже
непонятно.
- И действительно, э-э... чем он мог завоевать такую популярность?.. Он же вроде, э-э...
не очень много с ними работал...
- Все дело в подходе. Такие вожатые попадаются редко. Прежде всего его должны
уважать.
- Мм... э-э...
- Надо держать себя не так - как лицо, назначенное командовать, чтобы заставлять их
выполнять режим - а как равный с ними, но только - умнее и авторитетнее! И не надо
ничего заставлять делать, надо просто давать понять целесообразность и нужность этого!
- Это как же... Позволять им что угодно?! - А что значит, что угодно?
- Ну там, убегать... Не спать во время тихого часа... - А почему... Почему к ним такое
отношение, будто они только и стремятся что-то нарушить?.. Это - нормальные, хорошие