 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
Я продолжал идти к воротам. Сейчас я уже не мог повернуть назад. К древней
кирпичной стене примыкала новая деревянная сторожевая вышка. Под ней текла сточная
канава. На вышке стоял прожектор с дуговой лампой и часовой с ружьем на плече. Мне
показалось, что я увидел в толпе перед воротами одного из Организации.
Я бросился вперед, но тут же взял себя в руки. Один из солдат заметил мое движение и
посмотрел на меня. Он выпрямился и толкнул в бок соседа. Второй солдат тоже заметил
меня. Я решил, что единственное, что остается мне сейчас - это смело идти им навстречу.
Я кивнул им, на мгновение распахнув плащ. Солдат двинулся ко мне. Сомнения, видимо,
не оставили его. Я надеялся, что мое опухшее лицо не покажется ему слишком знакомым.
- Не спеши, солдат, - сказал я, стараясь подражать интонациям выпускников Эколь
Милитари. Он остановился передо мной и отдал честь. Я не дал ему возможности
перехватить инициативу.
- Лучшая часть добычи уйдет через ворота прежде, чем вы, дурачье, затянете сетку. - Я
щелкнул пальцами. - Пропустите меня побыстрее и не привлекайте ко мне внимания. Я не
ради забавы затеял этот блошиный цирк. - И снова прикрыл плащом мундир.
Он направился к воротам. Там что-то сказал другому солдату, указывая на меня. Этот
второй, с нашивками сержанта, взглянул в мою сторону.
Я сделал большие глаза, приближаясь к нему, и прошипел:
- Не обращай на меня внимания, солдат. Ты все испортишь, и потом тебе придется
стрелять.
Я быстро прошел мимо него, миновал ворота, которые открыл один из них, и вышел из
города. Пот градом катил по моему лицу, ноги были ватными, сердце бешено стучало в
груди. Впереди я заметил дерево с черной тенью под ним. В этот момент я даже
засомневался, смогу ли дойти до спасительного места.
Только оказавшись в тени, я позволил себе перевести дух. У меня еще оставались
проблемы, много проблем. Сейчас я должен был отыскать воровской рынок. У меня было
смутное воспоминание, что такой рынок существует, но я не имел понятия, где именно. Я
шел по дороге мимо облупившегося кирпичного здания с харчевней внизу и
перекошенными окнами наверху, с одним из углов, пострадавшим от бомбы. Теперь уже
ворот не было видно.
Впереди были разбомбленные многоквартирные дома, развалины и дальше... открытое
поле. Сперва виднелась река. Людей здесь было немного. Казалось, они не обращают
никакого внимания на гам, доносящийся из огражденной части города. Я не мог
рисковать, спрашивая дорогу. Я не знал, кто из них полицейский осведомитель или же
сыщик. Вот взять хотя бы Гроса. Похоже, что он не был особенно умелым
конспиратором. Вероятно, полиция могла прихлопнуть его группу в любое время. Я
подозревал, что они терпели его до поры до времени. Засада была организована четко.
Вряд ли кому из ребят Гроса удалось пройти через ворота.
Вероятно, распоряжений следить за человеком, переодетым в офицерскую форму, не
поступало. Я не знал, что успел сказать Морис по телефону, когда звонил своим людям,
но инцидент у ворот указывал на то, что предупреждения обо мне не было.
Я приостановился. Может быть, лучше все-таки зайти в харчевню, заказать выпить и
послушать, о чем говорят? Ничего угрожающего вокруг не было заметно.
Я вернулся на пятьдесят шагов назад и быстро вошел в бистро, едва различая в
полумраке расположение столиков и стульев. Окна были занавешены. Я прищурился,
отыскивая стойку.
У стойки маячил какой-то парень.
- Красного вина, - сказал я.
Бармен поставил стакан, который он как раз протирал, на стойку и наполнил его из
жестяного кувшина. Я попробовал вино. Вкус его был ужасным. Догадываясь, что
хорошие манеры здесь не в чести, я выплюнул вино на пол.
Оттолкнув от себя стакан, я сказал: - Я просил вина, а не выжимок из этого ковра,