 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
спокойный женский голос, словно прочитавший мои мысли.
Я повернулся.
- А, это вы, - сказал я. - Очень рад. Лучше уж быть виновным в том, что думаешь
вслух, чем в том, что слышишь воображаемые голоса.
Я попытался сфокусировать взгляд. У нее были рыжие волосы и бледно-розовое
платье.
- Да, да, я очень рад, - добавил я. - Мне нравятся золотоволосые красавицы, которые
возникают ниоткуда.
- Совсем не из ниоткуда, полковник, - засмеялась девушка. - Я пришла оттуда, где
жарко и людно.
Она негромко говорила по-английски, и ее явный шведский акцент делал банальные
фразы очаровательными.
- Что да, то да, - согласился я. - Эти люди заставили меня выпить чуть больше, чем
следовало, и поэтому я вышел сюда освежиться.
Мне доставляло удовольствие мое красноречие и эта восхитительная молодая дама.
- Отец сказал мне, что вы родились не в Империуме, полковник, - сказала она. - И что
вы из мира, который точно такой же, как наш, и в то же время совсем другой. Было бы
интересно побольше узнать о вашем мире.
- Боюсь, вам там бы не понравилось. Мы очень серьезно относимся к себе и
придумываем искуснейшие извинения, делая друг другу всевозможные пакости...
Я мотнул головой. Мне совсем не нравился такой поворот беседы. - Смотрите, -
сказал я, - ведь я без перчаток. А без них я начинаю вести подобный разговор.
Я снова натянул перчатки. - А теперь - добавил я высокопарно, - могу ли я позволить
себе пригласить вас на танец?
Прошло добрых полчаса, прежде чем мы прекратили это прелестное занятие, чтобы
заглянуть в зал со спиртным.
Оркестр как раз снова заиграл вальс, когда сокрушительный взрыв потряс пол и
высокие стеклянные двери в восточной части танцевального зала снесло с петель. Сквозь
тучу пыли, последовавшей за взрывом, в помещение ворвалась толпа в разношерстной
солдатской форме. Вожак, чернобородый гигант в линялой гимнастерке образца армии
США и мешковатых бриджах вермахта, пустил длинную очередь в самую гущу толпы.
Под этим убийственным огнем падали и мужчины, и женщины, но те из мужчин, кто
оставался на ногах, без всякого колебания бросались на атаковавших. Среди камней,
вырванных взрывом, небритый рыжий бандит в короткой куртке британского солдата
восемью выстрелами с бедра свалил восемь приближавшихся к нему офицеров
Империума. Когда он отступил, чтобы сменить обойму в своем автомате, девятый
проткнул ему горло усыпанной бриллиантами шпагой.
Я оцепенело стоял, держа девушку за руку. Очнувшись, я крикнул, чтобы она бежала,
но спокойствие в ее глазах заставило меня замолчать. Она скорее с достоинством приняла
бы смерть, чем побежала через груду обломков.
Рывком я вытащил свою шпагу из ножен, метнулся к стене, пытаясь пробраться вдоль
нее к пролому. Когда из клубов дыма и пыли вынырнул человек, сжимавший в руках
дробовик, я воткнул острие шпаги ему в шею и рывком выдернул ее, прежде чем она
вылетела из моих рук. Человек споткнулся, широко раскрыл рот, задыхаясь, и выпустил
ружье из ослабевших рук. Я бросился к ружью, подхватил его, но в этот момент появился
еще один нападающий с кольтом 45 калибра. Наши взгляды встретились. Он изготовился
к выстрелу, но я успел шпагой полоснуть его по руке. Выстрел пришелся в пол, и
пистолет выпал из висящей, как плеть, руки. Вторым выпадом я заколол его.
Еще один ввалился в комнату. Этот бандит держал наперевес крупнокалиберную
винтовку. Двигался он медленно и неуклюже, и я заметил, что из его левой руки течет
кровь. Выстрелом из ружья я изрешетил его лицо.
С момента взрыва прошло всего около двух минут, но через пролом больше никто не