 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
скорости до грязевых болот у Афин и выбросил ее за борт. Она хорошо прогулялась до
берега!
- Врешь!
- Нет, не вру. - Куда дел женщину? - А вы - не полицейские? - Не имеет отношения
к делу. - Имеет, черт возьми. Если да, то я не отвечу ни на один вопрос. Вы мне
припишете убийство и втянете в историю.
- Ты и так уже вляпался. Но мы - не полиция. - Ну ладно, скажу. Я ее выгнал.
- За что?
- Она не хотела играть. - Как это "играть"?
- Вам что - нарисовать на бумаге? - И ты ее украл для этой цели?
- А на что еще она нужна? "Чернослив" посовещался с обладателями каких-то голосов,
звучавших вокруг меня. Говорили они на языке, похожем на китайский, а может, это и
правда был китайский.
- Применим болевую технику, - сказал новый голос уже по-английски. - Это
непрактично.
- Ничего, он еще поживет и поговорит. - Это не тот тип. Он умрет. А у нас нет
времени на эксперименты. Некто прибавил еще несколько слов на непонятном языке, но
"чернослив" его оборвал.
- Нет, - заявил он безапелляционно. - Я принял решение. Отведите его во двор и
перережьте горло.
11
Я проснулся оттого, что кто-то теребил меня за ногу. Открыв глаза, я увидел человека в
белоснежном одеянии, с мягкими чертами лица, прядями рыжих волос над ушами и в
очках без оправы.
- Вот ваша еда, - сказал он сухо. - Надеюсь, вы сами справитесь с трапезой...
С подноса, стоящего на тележке у моей кровати, доносился запах мяса с овощами. Я
заметил гладкие белые стены, коричневый туалетный столик с квадратным зеркалом,
узкую решетчатую дверь и еще одну дверь, видимо, ведущую в ванную. У меня все еще
кружилась голова, казалось, что койка подо мной поднимается, повисает на какое-то
время в воздухе, потом опускается на пол снова.
- Это больница? - Я с удивлением услышал собственный голос, он звучал, как шепот на
высокой ноте.
- Садитесь, - скомандовал человек в белом. Помогая себе руками, я принял
полусидячее положение, а "медбрат" подложил мне под спину подушки, потом поставил
поднос с едой на мои колени. Уговаривать меня не пришлось: желудок мой был пуст, как
череп бедного Йорика. Рука казалась тяжеловатой, но я все же смог удержать ложку и
начал есть. В тушеное мясо не доложили соли, но в основном пища была приемлемой. Я
не спеша ел, а санитар - или кто он там - безмолвно стоял рядом, пока я насыщался. Как
только я проглотил последний кусок, он забрал поднос и ушел, все так же не сказав ни
слова.
Я немного подремал, меня накормили еще раз, потом я лежа понаблюдал, как
розоватый свет за окном сменился сумраком. Безделье раздражало, однако даже думать о
делах не было сил. У меня был кров, еда, и меня никто не трогал. На данном этапе это
были все мои притязания.
Внезапно включили яркий свет, дверь распахнулась, вошел человек с морщинистым
смуглым лицом и, подойдя к койке, уставился на меня. Это лицо я видел раньше, при
каких-то неприятных обстоятельствах. Но где?
- Так ты скажешь наконец, где женщина? - резко спросил он.
- Какая женщина?