 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
рогами, похожими на громадную корону из слоновой кости, острые кончики которых
были выгнуты вперед и остры, как кинжалы. Была обтянутая кожей голова, которая
состояла из одних челюстей и зубов, и потемневших от времени боевой топор с рукояткой
длиной футов десять и затейливым лезвием. Посреди комнаты стоял длинный стол, до
которого, наверное, в свое время доходило тепло от очага, огромного, как городская
квартира.
Я заметил отблеск дневного света на стоящих на столе кубках, тарелках, приборах.
Вокруг стола были расставлены кресла с высокими спинками, и в кресле, стоявшем у
дальнего конца стола, лицом ко мне с мечом в руке восседал седобородый гигант. Пес
завыл, что вполне соответствовало охватившему меня чувству.
- Холгримм ждет нас, - мягко произнес позади меня Джонни. Он двинулся вперед, я за
ним, переборов, наконец, оцепенение. Приблизившись, я различил мелкие кристаллики
инея, сплошь покрывшие тело сидящего гиганта. Они отблескивали в его бороде, на
тыльных сторонах ладоней, на веках.
Кристаллики льда покрывали и стол, и тарелки, и гладкое дерево кресел. Когти Вулы,
когда она следовала за своим хозяином, громко стучали по огромным доскам пола,
- Разве вы не хороните своих мертвых? - выдавил я из себя, слегка запинаясь.
- Его женщина посадила его так, согласно его собственной воле. Он так пожелал, когда
понял, что смерть неминуема.
- Но почему?
- Это тайна, которую знает только один Холгримм. - Может, нам лучше выйти
наружу? - предложил я. - А то это место напоминает мне морг.
- Огонь поправит это дело. - Но тогда растает и наш приятель. Лично я предпочел бы,
чтобы он оставался так, как есть.
- Мы разведем небольшой огонь, только чтобы разогреть пищу и чтобы были угли,
возле которых можно провести ночь.
В ящике возле входной двери нашлись дрова, темно-красные, твердые, как камень, и
уже наколотые до нужной толщины. Нужной, естественно, моему компаньону. Он
орудовал восьмифутовыми поленьями толщиной не менее восемнадцати дюймов так,
словно это были хлебные палочки. Должно быть, они были насыщены летучими маслами,
так как заполыхали от первой же спички и начали гореть с ревом, распространяя по
комнате запахи мяты и камфары. Большой Джонни сварганил какое-то пойло из горячего
вина и тягучего сиропа, который обнаружил в кувшине на столе - он вмерз в лед, и его
пришлось выламывать. Когда напиток был готов, он протянул мне с полгаллона. Штука
оказалась крепкой, но приятной на вкус, сначала отдающей скипидаром, но затем
оказывающейся сущей амброзией, Еще у нас был хлеб, сыр и суп, который он разогрел в
большом котле над очагом. Я наелся до отвала и еще кое-что отправил в наплечный
карман. Мой высокий друг ограничился совершенно спартанской порцией и перед тем,
как выпить, обернулся к нашему хозяину и поднял кубок в его честь.
- Сколько же времени он вот так сидит? - спросил я. Он задумался, производя в уме
какие-то подсчеты.
- Десять местных лет, - он помолчал и добавил: - Это более ста стандартных лет Лиги.
- Наверное, он был твоим другом? - Мы сражались, но потом снова вместе пили вино.
Да, пожалуй, он был мне другом.
- Так сколько же лет ты живешь здесь один? - Девять лет. Дом Холгримма был,
пожалуй, самым последним местом, куда проникла чума.
- А почему же она не убила и тебя? Он покачал головой.
- Вселенная тоже умеет шутить. - Каково же это было, когда все кругом начали
умирать... Великан обхватил свою чашу руками и уставился мимо меня в огонь. -
Сначала никто ничего не понимал. Ведь мы здесь вообще не знали болезней. Нашими
единственными врагами были ледяные волки, лавины и смертельный холод. А это было
что-то совершенно новое - враг, которого мы не видели. Некоторые так и умерли,