 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
космолингве...
- Пригнитесь! - крикнул Ретиф, оттолкнул Маньяна и одним прыжком сократил
расстояние между собой и
маленьким аборигеном, который неуловимым движением выхватил из кармана кокой-то
блестящий предмет.
Блюдо с холодными закусками рядом с Маньяном
обратилось в пыль, обдав его дождем брызг мелких осколков. Маньян с воплем прыгнул в
сторону,
столкнувшись на лету с селинорцем, увильнувшим от бросивщегося на него Ретифа. С
минуту ничего
нельзя было понять, кроме дикого мелькания рук и ног. Затем Маньян попятился назад и
тяжело
шлепнулся на пол. Голова его кружилась. Он свалился нобок и без движение растянулся
на полу. Селинорец выпрямился и поднял свой пистолет... Ритеф схватил со стола
первый попавщийся торт и с размаху швырнул его прямо в вытянутое лицо
селинорца.
Тот взвизгнул. Пистолет отрывисто рявкнул раз, другой. Пуля сорвала золотой погон
винно-красной
куртки полуофициального вечернего костюма Ретифа. Вторая с тупым звуком - танк! -
попала в оловянную супницу. Густой пурпурный суп в две струи потек из пробитых
отверстий. И только теперь Ретиф добрался до стрелявшего. Он завернул ему руку с
пистолетом
за спину и собрался перехватить вторую руку, как
вдруг пучувствовал, что комната почему-то
увеличилась раза в три. Он затряс головой, задержал дыхание и отшвырнул чужака в
дальний угол. Ноги его превратились в рояльные струны, напряженные и дрожащие. Он
ухватился рукой за
стол, ища опору, и с грохотом свернул его набок. Маньян, отфыркиваясь под каскадом
ледяного
зеленого пунша, хлынувшего на него сверху, с трудом сел на полу.
- Да, да, мама, уже иду... - бормотал он. Ретифу казалось, будто голос Маньяна
доносится до него откуда-то из огромного пустого зала. Он
увидел, словно сквозь сон, как его напарник
медленно, пошатываясь, поднялся на ноги.
- Что... прохрипел Маньян. - Что случилось? Глаза его обретя, наконец, устойчивую
четкость изображения, испуганно усставившись на разбитую
посуду, перевернутую мебель, вывернутые на пол
соусы и закуски - и на маленькую скорченую фигурку у противоположной стены.
- Ретиф... Он не?..
Ретиф потряс головой, пытаясь прояснить ее. Пошатываясь на непослушных ногах, он
подошел к неподвижному телу селинорца. Тот лежал навзничь, широко раскрыв
остекленевшие глаза. Большой
осколок разбитой чашки из под пунша торчал из его груди, лицо все еще сохраняло живой
розовый цвет. - Кориаль! - с трудом выдавил из себя Маньян. - Опять мертвый...
- Нам лучше поскорее убраться отсюда, - сказал Ретиф, - и разобраться с Кориалями
завтра утром,
на свежую голову.
- Золотые слова! - Маньян бросился к двери, распахнул ее и, отступил назад под
недвусмысленной угрозой тяжелого пистолета, тускло поблескивающего в руках
тонконогого гроуси в форме "миротворца".
- Делайть никакого движения, нехорошие злодеи! - просвистел на своем родном языке
полицейский в