 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
- Ой, - говорит девица Харсоме, - что же делать? А Харсома побледнел и спросил:
- Какая стража? Желтая или со шнурами? Девочка говорит:
- Со шнурами, как у вашего дяди... Харсома кинул девочке монетку, та ушла. А
Харсома сел на ларь и, улыбаясь, стал качать светильник так, что масло капало сквозь
резные щели.
- Все в порядке, - казал Харсома. - Дядя мне обещал: раз колдун, значит, убьют при
попытке к бегству.
Помолчал и добавил:
- Так я и знал, что попадется. Вот ведь - книжники! Механизмы делать умеют, а как до
дела: еще не пошел, а уже споткнулся. И
Арфарра такой же. И такие-то умники советовали Иршахчану!
Тут, однако, девица расстелила шелковый матрасик, забралась за полог с глициниями, и
им с Харсомой стало не до разговоров.
Когда Харсома ушел, девица вынула Даттама из ларя и говорит: - Ну, как ты себя
чувствуешь?
- Да, - сказал Даттам. - Мне Арфарра рассказывал про истинное познание: исчезают слои
и пелены, пропадают опоры и матицы,
остаешься ты один на один с Великим Светом... Вот я, кажется, понял, что значит, без
опоры, без матицы, один на один с Великим Светом.
Свесил голову и добавил: - И умирать не хочется, и жить тошно... - Да за что ж ты ему
так опасен? - полюбопытствовала девица. Даттам промолчал, а сам вспомнил документы,
которые подделывал по просьбе Харсомы. Да еще Даттам мог показать, что это Харсома
свел его с богачом Арраветом...
Утром Даттам встал: девица укладывает узлы, на столе - палочки для гадания, рядом в
черненой плошке - бульон с желтыми
глазками.
- Поешь на дорожку, - говорит девица. - Это из чего сварено? - говорит Даттам. - Это,
- говорит девица, - меня мать учила, как человека хитрым сделать.
Даттам пригляделся: а в одном из глазков свернулся каштановый волосок, совсем как у
Харсомы.
А девица продолжала:
- Мне сегодня ночью Золотой Государь приснился. Говорит: брось все и иди с Даттамом
в Иниссу, в деревню к бабке. Суп - супом, а
без подорожной и один ты у третьей заставы сгинешь.
Даттам доел суп, посмотрел на нее и подумал:
"Верно, Харсома - большое дерево, что ты не хочешь стоять под ним во время грозы. "
До Иниссы дошли через месяц. Была весна: ночи усыпаны звездами, земля - цветами.
Ручьи шелестят, деревья в зеленом пуху,
плещутся в небе реки. Крестьяне пляшут у костров, ставят алтари государю и селу, и
восходит колос, как храм, отстроенный с
каждой весной.
У Даттама сердце обросло кожурой, он научился обманывать людей - особенно
крестьян. Про крестьян он думал так: царство мертвых,
еда для чиновников. За сколько времени постигнешь книгу - это
зависит от тебя, а за сколько дней созреет зерно - от тебя не зависит. Механизм можно
улучшить, а строение зерна неизменно, как планировка управ. Вот крестьянин и
привыкает быть как зерно, разве что портится от голода и порой пишет доносы небесным
чиновникам, именуя их молитвами.
Даттам пожил в Иниссе неделю, семья девицы к нему пригляделась: - Ну что ж,
работящий, дюжий. Кто возьмет в жены "сорванную
веточку", как не тот, у кого и пест сломался, и ступка
исчезла...