 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
помощью древнего винта, изобретенного еще десять династий назад. Этот винт вращает
под землей слепой осел или штрафник, а люди
выливают в винт бадейки. Арравет такой винт использовать не мог. Во-первых, это
стоило бы слишком дорого, во-вторых, Арравет и
так боялся ареста, а если спустить сотню неквалифицированных
рабочих под землю, только чтобы они черпали воду - как есть
донесут!
За два месяца до экзаменов Даттам принес Арравету модель машины для откачки воды и
показал, как та работает.
* * *
Несколько раз Харсома приносил к своему другу разные документы. Требовалось
совсем немного - вытравить кислотой имя или цифру, и
вписать другую, или состарить бумагу или шелк до подходящего
возраста. Даттам с досадой спросил:
- Почему ты не просишь об этом Арфарру? Он знает химию куда лучше меня!
- Арфарра прекрасный человек, - ответил Харсома, - но он способен с этакой бумагой
отправиться прямо к "желтым курткам", да еще и будет всю жизнь гордится своей
верностью правопорядку.
* * *
За месяц до выпускных экзаменов надежный гость передал Даттаму письмо от дяди.
Отец Даттама умер, и было много хлопот с
виноградником, купленным в Нижнем Городе на имя жены. Харсома выхлопотал Даттаму
отпуск, и тот поехал в Варнарайн, но к его приезду все уже уладили.
В эту поездку даже Даттам увидел, что влияние Рехетты сильно выросло. Так
получилось, что он единственный из старшин цехов
осмелился сцепиться со сворой наследника, и от этого имя его
гремело весьма широко. Строгостью своей жизни он вызывал
почитание народа, чем и пользовался для нападок на вышестоящие власти. Алтари
патрона цеха, небесного кузнеца Мереника, стали появляться в самых разных уголках
провинции.
Несколько гулящих девиц сожгли свои наряды и стали вести святую жизнь из-за
проповедей Рехетты, и в числе их была любовница
наместника; это рассердило наместника до крайности.
В честь Даттама Рехетта устроил молебен. Закололи барана, накормили Небесного
Кузнеца запахом и огнем, оставшееся съели сами. Даттам от имени Арравета предложил
мастерам из цеха
использовать свой гравировальный станок, но те решительно воспротивились.
- И думать не смей об этих станках, - заявил один из мастеров. Наш цех сейчас
враждует с людьми экзарха. Если они прознают об
этих станках, они тут же навяжут их нам, чтобы испортить цену и прогнать половину
мастеров за ненадобностью.
А дядя Даттама насупился и сказал:
- Нынче в Варнарайне души чиновников почернели от алчности, а зубы народа
почернели от лотосовых корней. Люди наследника, как
оборотни, пьют кровь народа и сосут его мозг. В почетной охране наместника - две
тысячи головорезов, рыщут по деревням и
понуждают людей усыновлять чиновников... Луга и поля исчезают из земельных списков,
общие амбары пустеют, и народ, будучи не в
состоянии прокормиться, вынужден заниматься торговлей. Скоро в Варнарайне не
останется свободных людей. Увы, страшно подумать, - что будет после смерти государя?
И, взяв модель из рук Даттама, спалил ее в жертвенном костре небесному кузнецу