 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
- Никак нет, - ответил верный слуга.
- А что у тебя за вино в сосудах?
- Это не вино, - ответил сторож, - а чахарское масло для воскурений.
- Что ты ерунду порешь, - возразил солдат, - на рынке я за все свое месячное жалование не
могу купить плошки чахарского масла, как же оно может стоять в таких больших
кувшинах? Сдается мне,
что это вино, и что его можно выпить.
Они стали сшибать крышки с сосудов, и один солдат сказал:
- А это что за соломина торчит?
Соломину вынули, Андарзу стало нечем дышать, он забулькал и полез из сосуда. Андарз
был храбрый человек, он выхватил у
солдата меч и отрубил ему кисть. Но другие солдаты дрались лучше, чем он мог
предполагать, и вскоре его прижали к земле и как следует побили.
На Андарзе была щегольская рубашка, с низким вырезом и откидными рукавами. В эти
рукава было заткано много золота, и они свисали
до колен. Солдаты связали этими рукавами Андарзу руки за спиной, надели на него
поводок и погнали перед своими конями. Андарз
шел, опустив голову, но тут набежало много народу, особенно
женщин, всегда обрадованных несчастиями людей, подозреваемых в богатстве. Они
кололи его ухватами в подбородок, так что он
должен был поднимать голову, и ему насыпали множество дряни в глаза и на одежду.
Андарза привели в его дом. Там на диване сидел Нан, в боевом кафтане и со стражниками.
Андарзу сняли с шеи поводок и
развязали руки.
- Вчера, - сказал Нан, - негодяй Ишнайя высыпал перед государем много слов про меня и
про харайнский канал. Это были не очень-то лестные слова. Ишнайя сам не обладал
такими познаниями.
- Ах, - сказал господин Андарз, - это было человек, составленный из глупости и
преступлений всякого рода, и его дружба была для
меня тяжелей, чем клевета, которую он изливал на других.
Люди вокруг Нана стали спорить, что делать с Андарзом, и все они были несогласны в
способе казни. А Нан сидел молча и ел Андарза
глазами, а пальцами потирал воротник в том месте, на которому
утром Андарз углядел пятно.
- Не могли бы вы мне показать свою дивную коллекцию, - вдруг спросил Нан.
Андарз попросил позволения переодеться, и это было разрешено. Дом у Андарза
содержался на старинный манер, в нем были не часы, а рабы для называния времени, и
специально выращенные карлики.
Все эти люди сбежались, рыдая. Камердинер, плача, вымыл Андарзу волосы, и Андарз тут
же велел остричь их, потому что ему было
неприятно представить их концы в крови.
Андарз с Наном прошли в галерею. Андарз зажег светильники и стал смотреть на