 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
Главная же причина была та, что господин Мнадес, управитель дворца, и министр
полиции Андарз были смертельными врагами. Оба они собирали ламасские вазы,
широкогорлые и тонкостанные, и про вазы эти в народе говорили, что каждая из них
ростом с человека, но даже если бы она была ростом с сосну, то и тогда кровь и
слезы, пролитые министрами, чтобы заполучить эту вазу,
переполнили бы ее широкое горлышко.
Среди ламасских ваз было две парных вазы, самец и самочка, украшенные парящими
орлами и расписаныне с такой искусностью, что казалось, будто божьи птицы на вазах
кричат и поют крыльями. Волею судьбы одна из парных ваз была у Андарза, а другая - у
Мнадеса, и Андарз не раз говаривал: "Что ж! Либо я конфискую у него божью красоту,
либо он у меня".
Вот поэтому вражда между Мнадесом и Андарзом была совершенно неистребимой. Ибо
когда речь идет о таких незначительных вещах, как убеждения, дружба или любовь, то их
можно переменить в один миг или притвориться, что переменил, а когда речь идет о вазе,
то трудно, согласитесь, притвориться, что она стоит в доме
господина Мнадеса, если она стоит в доме господина Андарза.
Да! У господина Андарза был большой недостаток. Передавали, что когда министр
полиции говорит, глядя в глаза собеседнику, он
всегда лжет, а когда министр поли-ции говорит, глядя на ламассую вазу, он всегда говорит
правду. Зная этот свой недостаток,
министр полиции никогда не говорил с людьми, глядя на ламассую вазу.
В эту ночь господин Андарз пировал в доме своего друга, скорее раздетый, нежели
одетый, в окружении нескольких девиц, в которых мужчины изливают свое семя, среди
роскоши, похищающей душу из
тела и яств, наполняющий рот слюной. Вдруг вбежал его племянник, в боевом кафтане и
с мечом на боку.
- Дядюшка, - завопил он, пуча глаза, - господин Ишнайя заманил государя в свою усадьбу
и велел его убить там! Но эта проделка не удалась из-за Нана!
- На что же рассчитывал этот негодяй Ишнайя? - вскричал Андарз.
- Дядюшка, говорят, что он рассчитывал, на вашу помощь!
Андарз протрезвел и выскочил во двор, но увидел, что люди из дворцовой стражи уже
окружили усадьбу. Он заметался и побежал в кладовую. Там у двери сидел старый сторож
в травяном плаще,
таком оборванном, что ни дать ни взять - огородное чучело!
- Сюда, господин! - позвал сторож.
Андарз метнулся в кладовую. Там, вровень с полом стояли, вкопанные в землю, большие
сосуды с пахучим чахарским маслом, которое идет на куренья богам. Андарз снял
крышку с початого
сосуда и прыгнул вниз, а сторож подал ему полую бамбуковину, чтобы можно было
дышать. Андарз сидел в этом сосуде, и, так как была еще весна, вскоре ему стало ужасно
холодно. Он не знал, что делать, и начал молиться. И одну минуту он думал: "Надо
выскочить из сосуда, в котором так холодно, и упасть в ноги Нану: авось он тогда
пощадит жену и детей". А другую минуту думал: "Нет, стоит перетерпеть этот холод:
авось не найдут".
Тем временем в кладовую пришли солдаты и спросили сторожа:
- Ты не видел изменника Андарза?