 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
причина восстания - в кознях господина
Мнадеса: он, видите ли, и был первым зачинщиком заговора, от
которого погиб! И еще будет сказано, что Мнадес действовал рука об руку с "красными
циновками", которые, вместе с подлыми
дворцовыми чиновниками, искусственно вздували курс акций
Восточной компании, дабы вызвать народное восстание и погубить через это реформы
господина Нана! И что это еретики отдали
приказ его убить!
Арфарра дернул за шнурок и сказал вошедшему чиновнику:
- Уже стемнело. Зажгите свечи. И пусть придет тот человек.
Киссур подождал, пока чиновник вышел, и продолжал:
- Семеро негодяев затеяли заговор против государя. Шестеро были трусами, а седьмой
сбежал в город и поднял восстание. Я поклялся повесить Андарза и должен был сдержать
обещание, но, клянусь
божьим зобом, если бы я не поклялся, я скорее простил бы его, нежели остальных
шестерых! А теперь что? А теперь имена этих
семи вновь на одном листе: имена шестерых - в подписях под
приговором, имя Андарза - в самом приговоре!
Арфарра откинулся на спинку кресла, склонил голову набок и глядел на Киссура
золотыми глазами-бусинками.
- По дворцу, - продолжал Киссур, - ходят странные слухи. Слухи, что вы помирились с
Наном; что Нан прячется не где-нибудь, а в
своем собственном, то есть вашем теперь доме. Что едва ли не он готовит этот забавный
процесс, где зачинщиком бунта будет назван человек, которого народ первым сбросил на
крючья. Что я идиот. Я предложил вам место первого человека в государстве не затем,
чтобы по дворцу ходили такие слухи.
Арфарра перевел глаза с плаща Киссура на красную с золотом папку на своем столе.
Казалось, ничто так не интересовало его, как
содержимое этой папки. Любому человеку на месте Киссура
следовало бы понять, что надо уйти и не докучать Арфарра досужими разговорами, но
Киссур был недостаточно для этого чуток.
- Почему, - закричал Киссур, - когда мои люди гибли на стенах, вы предложили государю
вернуть господин Нана!
- Потому, - ответил Арфарра, - что государь никогда бы на это не согласился; и ничто так
не уронило Нана в глазах бунтовщиков,
как это мое предложение.
Киссур озадачился. Потом встряхнулся, стукнул кулаком по столу и сказал:
- А что вам мешает расправиться с Чареникой и прочей гнилью сейчас?
Арфарра глядел на Киссура, как старый опытный лис смотрит на молодого лисенка,
словно раздумывая: учить малыша, как красть кур из курятника, или подождать, пока он
подрастет.
- Что мне с тобой спорить, - внезапно сказал Арфарра. - а вот послушай-ка басенку. Были