 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
Нан, по правде говоря, чувствовал лишь запах чеснока.
Нан и Андарз прошли в широкий двор: там, среди ликующего народа, стояло десять
сектантов, в красных куртках и с мечами, и впереди них - сын Шиманы, стройный,
красивый юноша лет семнадцати. Нан
знал его и любил: в отличие от своего отца, тот получил изрядное образование и учился в
лучших лицеях.
Юноша опустился на колени перед Наном и произнес:
- Отец сказал: "Пока Арфарра держит его сына во дворце - иди и будь его сыном. " Ах,
господин министр! Этот колдун Арфарра
сделал из бобов и бумаги целое войско наемных убийц и послал их по ващим следам: а вы
даже свою охрану оставили в Зале
Пятидесяти Полей. Можно мы будем охранять вас?
Андарз и Нан довольно переглянулись. "Все-таки Шимана устыдился, - подумал Андарз.
- Послал сына, для примирения, почти
заложником". Засмеялся, обернулся и спросил Нана:
- Как вы думаете, - примет государь делегацию или нет?
- Думаю, - сказал Нан, - что с ним случится приступ астмы.
- Что ж, усмехнулся Андарз, выпятив губу, он не понимает, что если с ним случится
приступ астмы, то через месяц ему отрубят голову?
Нан поглядел на Андарза. Министр полиции, взяточник и казнокрад, был очень хорош
сегодня. Его большие серые глаза так и
светились, дорогой кафтан был измят и разорван на груди, и на высоком лбу красивого
цвета спелого миндаля была повязана
красная шелковая косынка. Он совсем не походил на того человека, который, два года
назад, прятался в масляном кувшине и плакал в
ногах Нана.
- А вы понимаете, - сказал Нан, что если через месяц государю отрубят голову, то через
два месяца ее отрубят нам?
- Я думаю, что это совершенно неважно, - ответил Андарз.
Оба чиновника сошли с лошадей и расцеловались на прощание. Солнце билось и
сверкало в мраморных плитах двора, челядинцы и красные циновки почтительно
щурились в отдалении, и с холма, на котором стоял дворец, в раскрытые ворота виднелись
бесчисленные беленые крыши и зелень садов, и пестрая толпа на улицах и
площадях.
Андарз вскочил на лошадь и поскакал к своим войскам. Нан долго глядел ему вослед, на
солнце, город, народ и небо. Обнял сына
Шиманы, засмеялся и сказал:
- А вы правы! Арфарра попытается меня убить, - пошлю-ка я за своей охраной.
Черкнул записку и отослал с одним из секретарей.
Нан прошел по аллее, усыпанной красноватым песком, в малые покои в глубине сада. Он
шел очень медленно. Встретив садовника, стал
расспрашивать его, хороша ли в теплицах клубника, та, которую он всегда посылал
государю. Полюбовался цветущими кувшинками и