 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
Господа! Нельзя же арестовать человека за то, что он не пьет чая?
Нет! Неспокойно было в городе! Молния среди ясного неба ударила в храм бога-
покровителя тюрем; у зеленщицы около Синих Ворот
кошка родила котят с ярко-красными мордами, и видели, видели на улицах этаких
красных зверьков: эти особые зверьки зарождаются
от горя народа, и в последний раз они бегали по городу как раз перед концом прошлой
династии.
А чернокнижник Арфарра, прочтя заклинание, вырезал из бумаги бесов и послал их
слушать разговоры невинных людей и ловить
господина Андарза.
Множество людей побеседовало с комендантом дворцовой тюрьмы, куда привели Нана, и
комендант согласился, что скоро государю станет известна вся преданность первого
министра и вся подлость такого мерзавца, как Киссур. Комендант также согласился, что
будет плохо, если Нан, снова сев у государевых ног, с
неудовольствием о нем, коменданте, вспомнит. Поэтому, несмотря на приказ государя
"кинуть крысу в каменный мешок", комендант не только не кинул Нана в мешок, а
поселил его в своих покоях и
лишь просил, чтоб тот не ушел куда глаза глядят. На что Нан
отвечал, что это было б безумием и признанием своей вины, и что лучше уж случайно
лишиться головы, нежели обмануть доверие
коменданта.
Вечером узника, лежавшего из-за изрядных побоев в постели под шелковым пологом,
навестил Чареника, министр финансов. Они
немного побеседовали, и Нан пришел к выводу, что это ему кара за грехи, и что,
например, в вопросе об откупах он был неправ; и
если Чареника поможет ему вернуться к власти, Нан непременно
введет откупа. Про заговор Чареника ничего не сказал, опасаясь, что опальный министр
выдаст заговор, дабы вновь обрести
благоволение государя, но спросил про место, где стоит сейф, и про код к сейфу. Нан тут
же назвал место и код.
Два дня никаких определенных известий до хворающего министра не доходило, не считая
того, что мальчик по имени Киссур нашел себе в союзники старика по имени Арфарра, и,
конечно, ничего смешнее
этого известия в покоях коменданта не слыхали.
На третий день узник оправился и ужинал со всеми. За ужином опальный министр шутил
с детьми коменданта, выведал у них, к смущению хозяйки, что они не помнят столь
роскошного ужина, вел себя деликатно и был отменно весел.
Когда уже подали чай в плоских зеленых чашечках, и жена коменданта встала на колени
перед узником с вышитым полотенцем, в обеденный зал без стука вперлись десять
человек в кафтанах
городской стражи. Они объявили, что пришли от имени господина Киссура и господина
Арфарры, и они ничего плохого не хотят, а хотят лишь соблюсти государев приказ. Тут
же бывшего министра посадили на лавку, вмиг стащили богатый кафтан и сетку с волос, а