 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
Шимана Двенадцатый, узнав от достоверных людей, что министр
финансов не продал ни бумажки - покупал и покупал. Люди бились в истерике на
мостовых, пролетел слух, что один башмачник в
отчаянии уже зарезал себя и жену с детишками. Наступила ночь: парчовые куртки
факелами и дубинками отгоняли толпу от биржи; агенты Шиманы, шныряя меж толпы,
покупали бумаги прямо с рук за гроши. Одна, однако, вещь, трижды выросла в цене с
полудня до
вечера: голова сбежавшего заговорщика Андарза.
Через два дня биржа была закрыта вплоть до особого распоряжения. Уважаемые люди
собрались там, где они собирались при государыне
Касие, в харчевне с тремя золотыми лепешками на вывеске. На
ореховом столе лежали карты для игры в "острова и озера", игры, в которой взаимное
доверие партнеров обеспечивает увеличение
выигрыша. Карты, однако, валились у людей из рук. Обсуждали
новости: арест Нана, возвышение Киссура, отказ Киссура от поста первого министра и
утверждение на оном Арфарры.
- Я боюсь, - сказал один, что акции Восточной Компании теперь немногого стоят, хотя
Арфарра четыре раза за три дня сказал
обратное.
- Я боюсь, - сказал второй, что не только акции, но и покупатели их немногого будут
стоить в глазах Арфарры. Что же до зерна, то
оно в этом году будет стоить очень дорого, потому что не будет
законных мест для его продажи, а количество голодных вряд ли
уменьшится.
- А этот человек, Андарз! - сказал третий. - до чего доводит цинизм и неверие в
добродетель! Нашкодил и убежал, словно
школьник! Знаете ли, какую этот чиновник оставил записку?
После этого уважаемые люди поели рыбу, легко перевариваемую, и мясо нежное, как
распустившийся цветок гиацинта, и сладости,
утоляющие печаль, и разошлись. Ибо делать им было нечего, и лишь одного они боялись
больше, чем гнева Арфарры - гнева народа.
Назавтра господин Чареника доложил государю:
- Мы пока остановили торговлю на бирже: в городе все спокойно.
- Не совсем, - возразил Арфарра. - Все спокойно, но в харчевнях нет в продаже чаю.
Чая в харчевнях действительно не подавали, а подавали только красную траву, любимый
утренний напиток опального министра Нана. Тем, у кого денег не было, красную траву
подносили бесплатно,
те, у кого деньги были, платили, сколько хотели. К концу дня
многие знали, что господин Дах на глазах у всех заплатил за
чашечку красной травы сто золотых государей, а господин Миндар снял чашечку с
блюдца и положил в блюдце сапфир со звездой.