 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
Арфарры помочь зашить порванную ферязь, а Андарз, министр полиции, ходил с глазами,
красными от гнева. Те, кто помнил, как он себя вел два года
назад после падения Ишнайи, диву давались: словно в этом
человеке, и без того не слабом, распрямилась какая-то стальная пружина.
На третий день рано утром один из заговорщиков, господин Даян, заметил на спинке
кресла верхний кафтан нового секретаря
Арфарры, тут же запустил лапу в карман кафтана, вытащил оттуда список умолявших о
тайной аудиенции и, к ужасу своему, прочел
там имя Андарза, в котором распрямилась стальная пружина. Тут же господин Даян
побежал к Арфарре с повинной головой и с проектом
недозрелой третьеводнишней конституции. Через полчаса явились и остальные
заговорщики, не считая Андарза, который, как известно, любил поспать.
Конституцию тут же сожгли на свечке, рассудив, что не стоит тревожить впечатлительные
души государя и Киссура такими
незначительными заблуждениями. Стали разбирать, кто виноват, и виноват вышел
отсутствующий Андарз: а прочие шестеро седовласых мужей были обмануты, как
невинные девицы. Чареника в знак
раскаяния отказался от должности министра финансов, а Арфарра, в знак доверия,
назначил его тут же начальником "парчовых курток"
вместо Андарза. Чареника и другие заговорщики побежали
арестовывать Андарза, и один из них сказал: "Я всегда говорил, что этот человек проспит
себя и свою семью".
Но когда стражники ворвались в спальню министра полиции, циника и любителя поспать,
она оказалась пуста, и решительно никто не
мог понять, почему этот человек, если он, оказывается, встал
рано, не явился к Арфарре. Хотя всем, конечно, было ясно, что Арфарра положил
фальшивый список в кармане кафтана за тем же, за чем домохозяин кладет в мышеловку
сыр, и заставил заговорщиков
арестовывать друг друга, вместо того, чтобы пачкаться самому.
* * *
Прошло два праздничных дня:
Чареника и Государственный Совет настоял на открытии биржи в обычный час. Арфарра
пытался протестовать, но вскоре замолчал, обнаружив незнание самых
общераспространенных в последнее время финансовых теорий.
Утром, в первый час открытия биржи, курс бумаг Восточной Компании упал на четыре
пункта. Упали также акции чахарского канала; рудников Кассанданы, торговых
товариществ и прочих
частных цехов. Площадь переполнилась народом. Курс падал все быстрей и быстрей.
Пришел государев указ, что все остается
по-прежнему. Курс заколебался и стал расти. Пришло известие о заговоре во дворце и о
пропаже министра полиции Андарза. Курс полетел вверх тормашками. Степенные
лавочники и вдовые чиновницы с плачем спешили продать то, что завтра станет ничем; и
только