 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
чиновника низшего ранга, с лицом белым, как камфара и с холодными голубыми глазами.
Он вцепился в золотой гранат и сказал:
- Государь! Дозвольте докладывать!
"Откуда это? " - зашептались кругом. А Киссур уже кланялся государю.
Киссур провел бессонную ночь наедине с покойницей. Он не раз в мечтах произносил
свой доклад, и теперь, казалось, ему надо было лишь перебелить его, однако первую
ночную стражу он просидел
впустую. Он сначала думал, что его смущает покойница, - но та лежала смирно. Тогда
Киссур вышел из флигеля и увидел на земле, напротив двери, огромного белого кота, и
подумал, что это первый министр или его соглядатай. Киссур прошептал заговор и метко
швырнул в кота камнем. Тот вспискнул и пропал. Наваждение
исчезло, Киссур сел на циновку и к утру перебелил доклад. Впрочем, он собирался
говорить не по-писаному.
Киссур огляделся. Резное небо. Квадраты полей. Сотни лиц. Дым выходит из курильниц,
между зеркалами и дымом бродят туманные призраки. Стоит аметистовый трон, - правой
ножкой на синем
квадрате, называемым "небо", левой ножкой на черном квадрате, называемым "земля",
так что тот, кто сидит на троне, одной ногой попирает землю, а другой - небо, а над
спинкою трона горит
золотое солнце и две луны, так что тот, кто сидит на троне, касается головой солнца и
лун.
На ступенях аметистового трона - первый министр. Вот он каков! Немногим больше
тридцати, но кожа желтовата и мешки под глазами. Строен, среднего роста; нехорошие
карие глаза; густые брови
загнуты, как ласточкино крыло; красивые жадные губы и подбородок скобкой. Кого-то он
напомнил смутно.
- Нынче, - сказал Киссур, - боги ушли из мира, оборотни наводнили его. Чиновники
захватывают земли, обманом понуждают крестьян усыновлять их. Действия их
несвоевременны, одежды -
вызывающи. Чиновники присваивают законы, богачи присваивают
труд. Ступени храма справедливости заросли травой, ворота торжищ широко распахнуты.
В столице отменили стену между Верхним и
Нижним городом, зато воздвигли другую, невидимую. Проходит эта невидимая стена в
пятидесяти шагах от оптовой пристани. По одну сторону невидимой стены мера риса
стоит три гроша, но покупающий должен купить не меньше десяти тысяч мер. А по
другую сторону
стены мера риса стоит семь грошей!
Что же происходит?
Тот, у кого есть деньги купить десять тысяч мер, покупает их и тут же, в пятидесяти
шагах, перепродает тем, у кого не хватает денег на ежедневную похлебку.
Говорят, что цена товара возрастает от вложенного в него труда. Пусть-ка первый
министр объяснит, отчего возрастает цена риса на оптовой пристани!
Государь! Я проходил через селения на пути сюда! Женщины сидели на ветхих порогах и
плели кружева пальцами, вывернутыми вверх от работы. Они прерывались лишь для того,