 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
восстановления в должности.
Юноша подумал и осторожно сказал:
- Неужели, если я признаюсь, что нашел всего лишь место садовника, трудящегося руками
в земле, это уронит меня в ваших глазах?
- Напротив, - сказал Киссур, - это говорит в вашу пользу. В справедливые времена стыдно
быть бедняком, в плохие времена стыдно быть богачом. Нынче управы заполнены
корыстолюбцами, а честные чиновники уходят в леса или попадают в тюрьмы. И
подумать только, что нет никого, кто осмелился бы раскрыть государю глаза!
Садовник помолчал, потом спросил сдержанно:
- Где же вы были все это время, и что вас привело в Небесный Сад?
- По правде говоря, - сказал Киссур, - я проник сюда, чтобы вызволить одного
отшельника, безвинно арестованного.
- Почему же вы не подали жалобы обычным путем?
- Тут много обстоятельств, - вздохнул Киссур, - и если я их расскажу, я боюсь, вы не
согласитесь мне помочь, потому что вряд ли кто-то в империи сильнее господина первого
министра.
Тут садовник чуть заметно усмехнулся и предложил Киссуру сесть. Они сели рядышком
на нефритовую скамью. Киссур вынул из-за
пазухи тряпочку, размотал, разломил пополам лепешку и луковицу и предложил
садовнику. Они поели и напились из каменного цветка.
- Человек этот, - стал рассказывать Киссур, - арестован по личному распоряжению
первого министра. Думаю, хотят, чтоб он сгинул бесследно, без государева ведома и суда.
Он отшельник и двадцать лет провел в горах Харайна. Но двадцать лет назад этого
человека звали араваном Арфаррой - нуждается ли это имя в
похвалах?
- Друг мой! Это самозванец - араван Арфарра мертв.
В кружевном гроте стало уже темно. Киссур помолчал, послушал, как капает вода и
шелестит листва.
- Я вам говорил два года назад, что моего отца звали Марбод Белый Кречет. Я вам не
говорил, однако, что убийцу моего отца звали Арфарра-советник. Многие в Горном
Варнарайне считают, что я должен отомстить Арфарре. Я, однако, полагаю, что это не так,
и что это был скорее поединок, чем убийство. Так что, -
проговорил Киссур, - есть некоторые вещи, о которых я беседовал с отшельником, и о
которых ни один человек, кроме меня и
Арфарры, не мог знать.
- Почему же, - спросил упорно садовник, - вы не подали ходатайства первому министру?
И где вы были эти два года?
- Я доподлинно знаю, что господин министр приказал найти и убить человека с моими
приметами, - ответил Киссур, - и сначала я был
в лагере, а потом бежал.
- Бежали, узнав, что вас ищут, чтобы убить?