 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
исключений. Возможно, отчасти по этой причине я так и не нашел своей "половины" в
нашем мире мужеподобных женщин. Два медведя в одной берлоге, и прочее в таком духе.
Ну вы меня понимаете...
Лицо же Мэри, само по себе красивое, так и светилось женственностью, детской
беззащитностью, ранимостью и хрупкостью - всей той гаммой истинно женских черт,
коих так недоставало у моих современниц.
По долгу службы и просто из любопытства я часто просматривал старинные архивы и
кинохроники, и нахожу, что чисто внешне Мэри очень похожа на известную фотомодель
конца XX-го века Синди Кроуфорд. Да, да! Поразительное совпадение! Хотя теперь,
конечно, вряд-ли кто помнит это имя.
- У вас шотландская фамилия, - тихо обронила Мэри, - хотя вы и не шотландец...
- Отчего же? - изумился я, - Самый чистокровный. Разве не похож? - Да нет, внешне
вполне - светлые волосы, голубые глаза, худощав и жилист. Но у вас такой странный
акцент, и еще что-то... Неуловимое.
"Вот тебе раз! " - мысленно вновь поразился я, - "Вот ты и разоблачен... С этой
хорошенькой головкой, похоже, надо держать ухо востро! "
А вслух ответил: - Что ж, вполне возможно. Я на родине не был уже лет сто. Сколько
помню себя - шатался по свету. И между прочим, вы тоже на англичанку не очень-то
похожи.
Она кивнула: - Это правда. Говорят, я - вылитая мама. А она была француженка,
причем южанка, из Марселя.
- Мне кажется, в ней была и итальянская кровь. - Может быть. Я почти ее не помню,
она умерла, когда мне было четыре года.
- Извините. - Ничего, это было так давно... - она зябко вздрогнула, - Идемте куда-
нибудь, где не так дует.
- Идет. - я осторожно взял ее под локоток, прибавив, как бы невзначай, - Сказал
Финдлей...
Мэри замерла, глядя на меня из под шляпки широко раскрытыми глазами: - Вы знаете
Бернса? Я его очень люблю!
- И я, что же тут странного? Или я не шотландец?... Метнув на меня выразительный
взгляд, она промолчала, как бы уйдя в себя, и пока мы неспешно шли по палубе в поисках
укромного уголка, так же неторопливо текли мои мысли.
Да, земля изредка рождает такие шедевры во плоти! Вот только судьба их бережет еще
реже... Что ждет ее в будущем? Я ясно увидел перед собой несколько оставшихся лет ее
юности, когда она еще будет полна сил и грез о несбыточном. Потом... Потом - пустота и
бызысходность вокруг, неизбежное замужество, в нехудшем случае - тихая домохозяйка,
прилежно считающая скромный семейный бюджет, меряющая шагами один маршрут до
бакалейной лавки, и год за годом наблюдающая, как растут ее дети. А ее силы гаснут,
мир вокруг сжимается слепотой, глухотой, выпадением зубов и прочими бесчисленными
недугами старости... Если она еще увидит рассвет через двое суток!
Я встряхнул головой, отгоняя мучительные раздумья. Когда мы зашли на
застекленный участок палубы и уселись в стоявшие здесь раскладные кресла, моя
спутница задумчиво проговорила:
- Я не знаю, кто вы, но согласитесь, не каждый день встретишь простого, кое как
одетого матроса, читающего Бернса, с речью и манерами джентльмена.
- Матросы бывают разные... - в тон ей ответил я, чувствуя, что не в силах промолчать
или отшутиться, - А вы? Хотя на вас тоже простое платье, и путешествуете вы третьим
классом, и в жизни вас окружают люди простые и грубые, вы тоже из мира иного -
настоящая леди, редкая по чистоте и уму. О внешности я не говорю. Вам где-то двадцать,
но вы до сих пор не замужем. Вы опасаетесь этого, ждете чего-то особенного... Муж, дом,
хозяйство, дети. Что еще? Все это, наверное прекрасно, но неужели только для этого вы
рождены на свет? Вы так жаждете чего-то неизмеримо большего, так задыхаетесь в этой