 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
чинили дыры в сети. Прежде чем Перси успел произнести хоть одно слово протеста, он
был ловко сбит с ног, брошен на землю и мгновение спустя связан столь же тщательно,
как дорогой рождественский подарок.
- Каково наказание за самозванство? - спросил Диктис Агесилая. Закончив упаковку,
он снял колено со спины задыхающегося молодого человека и встал.
- За самозванство, - задумчиво сказал старик, все еще с хмурым выражением на лице, -
наказание то же, что и за осквернение святынь. Варка на медленном огне. Собственно
говоря, с тех пор как твой брат, царь Полидект, реформировал законодательство,
практически любое преступление наказывается варкой на медленном огне. Твой брат
утверждает, что так легче выносить приговоры - не надо помнить целый набор
разнообразных наказаний.
- Вот почему мы зовем его Мудрый Царь Полидект, - воскликнул один из молодых
людей, и все восторженно кивнули.
- Послушайте... - закричал было Перси, лежа на земле, но Диктис заткнул ему рот
охапкой травы. Вместе с травой в рот попало достаточное количество земли, чтобы не
дать ему произнести ни слова. Он задыхался, и ему не хватало сил, чтобы смотреть по
сторонам, и еще меньше было сил, чтобы сопротивляться, когда двое мужчин привязали
его к шесту и понесли вниз по очень неровному склону.
- Привет, Менон, - услышал он чей-то голос, сквозь собственный кашель и чихание от
дорожной пыли. - Куда вы его?
- Точно не знаю, - ответил тот, кто шел впереди. - Думаю, прямо в котел.
- Ничего себе! Преступность растет с каждой неделей!
К тому времени, когда Перси удалось наконец вытолкнуть остатки травы изо рта, они
прошли через огромные ворота в каменной стене, и он увидел группу небольших, но
удивительно аккуратных кирпичных домиков.
Шест, к которому он был привязан, положили на две стойки с развилками, прямо на
главной площади городка. Перси повис на туго натянутых веревках, чувствуя, как кровь
останавливается в жилах.
Вокруг собралась группа любопытных, мужчин и женщин, задававших вопросы двум
его охранникам.
- Это то самое последнее чудовище, которое поймал Диктис? - поинтересовалась какая-
то женщина. - Я не вижу в нем ничего необычного. - Она несколько раз ткнула пальцем в
его обнаженное тело. - Вполне нормальный, я бы сказала.
- Мясо, - лаконично сказал один из охранников. - Отличное нежное мясо...
Перси начал извиваться и дергаться - насколько это было возможно в его туго
связанном состоянии. Нет, подобное не могло случиться с ним - это было просто
невозможно! Человек не может начать принимать ванну в новой квартире и вдруг
очутиться в мире, где все, от воровства до убийства, наказывается путем...
"Я лучше не буду об этом думать, - пронеслось у него в мыслях. - Я знаю, что для меня
все кончено".
Однако кое-что не подлежало сомнению. Каким-то образом он провалился в прошлое,
которое никогда не существовало в действительности - во времена греческих мифов.
Никогда не существовало? Возмущение морского змея было вполне реальным, так же как
и веревки, которыми Перси был сейчас связан. И, как он подозревал, вполне реальным
будет и наказание, если его сочтут виновным в самозванстве.
Все это было достаточно странно - морской змей, обратившийся к нему как к сыну
Данаи, которая, очевидно, была матерью Персея; его собственное имя, звучавшее почти в
точности так же, как и имя убийцы Горгоны. Очевидно, столь стремительно перенестись
в этот безумный мир ему помог клочок пергамента, который он нашел в квартире, и
содержание написанного на нем стихотворного отрывка. То, как он очутился здесь,
оказалось во многих отношениях близко к легенде - например, появление из моря...