 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
с подбородка на грудь. Человек, по-видимому, настолько ослаб от потери крови, что с
трудом мог стоять без посторонней помощи, но был настолько напуган приближением
неминуемой страшной смерти, что отчаянно пытался хоть как-то объясниться. Он
беспомощно жестикулировал, непрерывно издавая стоны жутким безъязыким ртом, пока
его тащили, оставляя в пыли следы волочащихся ног, в маленькую комнатку, которая,
очевидно, была камерой смертников.
- Видел? - сказал Менон Перси. - Он пытался повлиять на судей до разбирательства.
Как я слышал, на солдат.
Происходящее начало приобретать весьма мрачный смысл. Каждый гражданин острова
- солдаты, штатские, полицейские, придворные, кто угодно - мог стать судьей по любому
уголовному делу. Тот факт, что эти люди относились к своим обязанностям довольно
легкомысленно по стандартам мира, который он только что покинул, был не столь важен,
как их право вершить любой суд и участвовать в вынесении приговора. Таким образом,
если вас арестовали на Серифе за любой проступок, то, в чем бы вас ни обвиняли, вы
прежде всего не должны протестовать. Человек, арестовавший вас, может оказаться одним
из "присяжных", и наказание за нарушение этого конкретного закона будет быстрым и
необратимым. Он начал испытывать удивительную благодарность к Диктису за то, что тот
заткнул ему рот кляпом. Даже здесь ничто человеческое было тому не чуждо: вместо того,
чтобы вырвать Перси язык, он фактически запихнул его ему в горло!
Но как можно защищаться, если тебя судит подобный суд? - Следующий! - прорычал
царь. - И давайте побыстрее. Мы все уже проголодались, а на вечер намечается очень
даже неплохая казнь. Я не хочу заставлять мой народ ждать.
- Вот почему мы зовем его Добрый Царь Полидект, - пробормотала какая-то женщина,
когда Перси подтащили к трону и пинком повалили на землю.
- Обвиняется, - послышался знакомый голос, - в самозванстве, в том, что именовал
себя героем, то есть Персеем, который, в соответствии с легендой...
- Я слышал легенду, Диктис, - раздраженно перебил его царь. - Все это мы уже
проходили в прошлый раз. Давайте признаем этого человека тоже виновным и будем
закругляться. Не знаю, почему в эти дни столько Персеев, и ни одного поддельного
Геракла или Тезея. Я думаю, так всегда бывает: у кого-то появляется дурацкая фантазия, и
прежде чем ты поймешь, что случилось, этим занимаются уже все подряд.
Любопытство Диктиса возросло. - Что ты имеешь в виду - насчет того, что мы это уже
проходили в прошлый раз?
- О, несколько моих солдат обследовали холмы, проверяя сообщения о маленьких
летающих чудовищах - ну, ты знаешь.
- Гарпии? Это те, у которых головы девушек и птичьи тела, крылья и когти?
Полидект вздохнул. - Те самые. Как прекрасно иметь брата, который так хорошо
разбирается в чудовищах. У меня они все перемешались в голове. Я пользуюсь простым
правилом: если у кого-то ровно две руки, две ноги и одна голова, то это человек. В
противном случае это чудовище.
- Это относится и к золотокожим олимпийцам, но они ведь не люди. Я не знаю в
точности, кто они, но многие считают их главными чудовищами.
- А многие так не считают, - заметил царь. - Ладно, что есть, то есть. Не знаю, что
именно, но... В общем, в последнее время было несколько сообщений о том, что эти твари,
гарпии, занимаются воздушной контрабандой, из-за чего казна Серифа теряет доходы. Я
послал отряд к горе Лассус, чтобы они разобрались, в чем дело. Мои солдаты собирались
перекусить, прежде чем приступить к операции, и вдруг увидели человека, который,
спотыкаясь, спускался с холма. Они арестовали его, как только он заявил им, что он -
Персей. После ареста он все еще продолжал спорить, и они наказали его - за оказание
давления на суд, в соответствии с моим прошлогодним указом. Сейчас мне кажется, что