 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
Случилось так, что, когда я добавил линзу, лупа была направлена только на правый
глаз мумии. Вскоре я горько пожалел, что не ограничился этим глазом, а в своем
исследовательском рвении направил свою мощную лупу и на левый глаз мумии в надежде
увидеть менее расплывчатое изображение. Мои руки дрожали от возбуждения, а пальцы
почему-то плохо гнулись, и я не сразу навел лупу на нужную точку. В этом глазу
изображение было более резким.
Я увидел нечто невообразимое и непереносимое, вышедшее через громадный люк из
глубины циклопического склепа, затерянного мира... И упал без сознания, испустив
страшный крик, которого не стыжусь и поныне.
Когда меня привели в чувство, в глазах чудовищной мумии уже не было отчетливого
изображения, по словам инспектора Киффа, который взял мою лупу, чтобы посмотреть,
что же такое я там увидел. Я не решался еще раз взглянуть на то отвратительное
существо. Мне пришлось собрать все свое мужество, чтобы описать то, что я видел в тот
ужасный миг. Да и то я заговорил лишь тогда, когда очутился в своем кабинете, вдали от
того дьявольского зрелища, этого существа, которое не могло существовать. Дело в том,
что я начал взращивать самую страшную и фантастическую теорию насчет мумии и ее
стеклянных глаз. Я уверял себя, что она, видимо, обладает каким-то адским сознанием и
все это неисчислимое время тщетно пытается передать какое-то устрашающее сообщение
из далекой эры. Это была безумная мысль, но я, может быть, сохраню ясность ума, если
изложу все, что тогда мельком увидел.
В сущности, немногое. Я увидел, как из зияющего люка возникло титаническое
чудовище, и я не сомневался в его возможности убить человека одним своим видом. У
меня и сегодня не хватает слов, чтобы описать его. Я мог бы назвать его гигантом,
имеющим щупальца и хобот, полуаморфным, получешуйчатым, полубугорчатым, с
глазами спрута. Ох, все эти слова не дадут представления об этом отвратительном,
адском, нечеловеческом, внегалактическом, полном ненависти и невыразимо злобном
существе, возникшем из небытия и хаоса вечной ночи. Даже сейчас, когда я пишу эти
строки, воспоминания о том зрелище вызывают у меня тошноту и головокружение, а в тот
момент, когда я сообщал своим компаньонам о том, что я видел, я изо всех сил старался
сохранить ясность ума и не потерять сознание еще раз.
Мои слушатели были не менее взволнованы. Никто не решался повысить голос, и мы
шептались добрых четверть часа, со страхом вспоминая жуткие легенды из "Черной
Книги", появившиеся в последнее время статьи в газетах относительно мумии,
возобновление активности тайных культов и думая о зловещих событиях в музее.
Гатаноа... Даже бесконечно уменьшенное изображение его имело силу превращать в
камень... Т'юог... Фальшивый талисман... Подлинный свиток, который мог победить
окаменение... Уцелел ли он?
Первый луч зари вернул нам ясность ума, трезвый взгляд сделал предметом табу все
то, что я видел, предметом, объяснить который нечего было и пытаться и о котором мы не
должны даже думать.
Прессе мы сообщили очень урезанные сведения, а позднее договорились с газетами,
чтобы известия о мумии изымались. Например, когда вскрытие показало, что мозг и
внутренние органы фиджийца были нормальными и в хорошем состоянии, хотя и были
запечатаны окаменевшей внешней плотью, и эта аномалия, о которой еще спорили
ошеломленные и растерянные медики, потрясла всех, - мы остерегались говорить об
этом, боясь вызвать панику. Мы хорошо понимали, что пресса сделает с этой тревожащей
деталью.
Однако газеты заметили, что человек, державший в руке свиток с иероглифами и,
очевидно, протягивавший его мумии через отверстие в витрине, не окаменел, как его
товарищ. Нам настойчиво рекомендовали произвести некоторые эксперименты -
приложить рулон пленки к телу окаменевшего фиджийца и к самой мумии, но мы с
негодованием отказывались от подобных опытов. Мумия, естественно, была удалена из