 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
Несколько секунд спустя она, ссутулившись, уже медленно шла по сцене - пещерная
женщина в короткой набедренной повязке из серебристого меха, лениво глодавшая
внушительных размеров мосол. Началась пантомима, изображавшая день первобытной
женщины: она поддерживала огонь, кормила младенца, шлепала ребенка постарше, мяла
шкуры, что-то прилежно шила. Действие несколько оживилось с приходом ее супруга,
невидимое присутствие которого мастерски изобразила актриса.
Зрители без труда следили за развитием событий, ухмылялись, когда женщина
поинтересовалась, какое мясо принес муж, фыркнула при виде скудной добычи и
отказалась его поцеловать. Когда она попыталась огреть его костью, которую глодала, и,
получив в ответ затрещину, распласталась прямо на куче своих детей, зал разразился
хохотом.
Так она и уползла со сцены за другую ширму, где скрывался вход для актеров (в
обычное время - для Снежного Жреца) и сидел однорукий мингол, виртуозно игравший
имевшимися у него пальцами на зажатом между колен барабане. Влана скинула с себя
остатки мехов, четырьмя уверенными мазками гримировального карандаша изменила
разрез глаз, одним движением накинула на себя длинный серый плащ с капюшоном и
вернулась на сцену в образе минголки, обитательницы степей.
После очередной короткой пантомимы, она изящно присела перед приподнятой
авансценой, которая была уставлена разнообразными баночками, и начала причесываться
и наносить на лицо косметику, пользуясь зрительным залом как зеркалом. Скинув плащ с
капюшоном, она осталась в коротком алом платье. Было удивительно наблюдать, как она
накладывает на губы, веки и щеки разноцветные румяна, пудры и блестки, как скручивает
свои темные волосы в высокую прическу, скрепляя ее длинными булавками,
украшенными драгоценными камнями.
И тут выдержка Фафхрда подверглась серьезнейшему испытанию: кто-то с размаху
залепил ему глаза пригоршней снега.
На протяжении трех ударов сердца он оставался в полной неподвижности. Затем
нащупал чью-то довольно тонкую кисть и немного отодвинул ее вниз, тихонько тряся
головой и стараясь проморгаться.
Пойманная кисть высвободилась, и комок снега упал за ворот волчьей шубы одного из
людей Хрингорла, Хора, который сидел как раз под Фафхрдом. Странно крякнув. Хор
посмотрел было вверх, но к счастью именно в этот миг Влана сняла свое алое платье и
принялась умащивать соски бальзамом кораллового цвета.
Фафхрд оглянулся и увидел, что рядом с ним, чуть сзади, тоже устроившись на двух
ветвях, яростно скалится Мара.
- Будь я ледовым гномом, ты был бы уже покойником! - прошипела она. - Или если бы
я напустила на тебя своих четырех братьев! Зря я этого не сделала. Ты же совсем оглох,
только пожирал глазами эту тощую шлюху! Я слышала, как ты сцепился из-за нее с самим
Хрингорлом! И не взял в подарок золотые браслеты!
- Должен признать, дорогая, что ты подкралась ко даю очень ловко и бесшумно, -
задышал ей в ухо Фафхрд, - и что ты видишь и слышишь все, что происходит в Мерзлом
Стане, и даже то, что не происходит. Но должен тебе сказать, Мара...
- Ну-ну! Теперь ты будешь говорить, что я как женщина не должна находиться здесь.
Привилегия мужчин, кощунственное отношение к сексу и прочее и прочее. Так вот, ты
тоже не должен здесь находиться.
После серьезных размышлений Фафхрд ответил:
- Нет, я думаю, на представление должны приходить все женщины. Они могут
научиться тут кое-чему полезному.
- Скакать, как кошка в жару? Пресмыкаться, как глупая рабыня? Я тоже видела все это,
пока ты был нем и глух и только пускал слюни. Вы, мужчины, готовы смеяться над чем
угодно, особенно когда какая-нибудь бесстыжая сука выставляет напоказ свои костлявые
телеса и делает вас краснорожими, задыхающимися похотливыми козлами!