 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
против своих мужчин. Похожие в своих белых мехах на привидения, бродили они, почти
неразличимые на фоне свежевыпавшего снега, сбивались в кучки, молчали или в крайнем
случае шипели, как разъяренные призраки. Однако к Залу Богов, колоннами которому
служили стволы деревьев, стенами - привязанные между ними звериные шкуры, а
потолком - сосновые лапы, они приближаться избегали.
Собирались женщины в большом овальном шатре и там без устали читали нараспев
заговоры, грозно выли или молча колдовали, чтобы привязать своих мужей к Мерзлому
Стану, заледенить им чресла и наградить жестоким насморком с надсадным кашлем и
зимней трясучкой в перспективе. Любой мужчина, по неосторожности вышедший среди
бела дня погулять, рисковал быть обстрелянным снежками, а в случае поимки даже
получить взбучку - будь он даже скальд или могучий охотник.
А попасть под обстрел женщин Снежного клана было испытанием далеко не
шуточным. Швыряли они снежки из-за головы, неумело - это верно, но зато их мускулы
были тверды как сталь, благодаря постоянной колке дров, обрубке сучьев и мятью кож,
даже таких жестких, как кожа снежного бегемота. Кроме того, они иногда предварительно
обливали снежки водой и замораживали.
Жилистые, задубевшие от холодов мужчины сносили все это необычайно достойно,
вышагивали, словно короли, разряженные в издалека заметные черные, коричневатые или
окрашенные во все цвета радуги парадные шубы, пили мертвецки, но зато втихомолку и
не хуже илтхмарцев торговали янтарем, серой амброй, видимыми лишь ночью снежными
алмазами, блестящими мехами и снежными травами, получая взамен ткани, пряности,
вороненое железо, мед, восковые свечи, порох для фейерверков, с ревом сгоравший
разноцветным огнем, и другие прелести цивилизованного юга. И все же мужчины
старались держаться группками, поскольку многие уже шмыгали носами.
Нет, против торговли женщины не возражали. Их мужчины торговали вполне успешно,
и они, то есть женщины, были тут главной заинтересованной стороной. Женщины
предпочитали этот род деятельности пиратским набегам, в которые пускались время от
времени их здоровяки, удаляясь вдоль восточного побережья Крайнего моря за пределы
их женской досягаемости и даже, как порою опасались достойные жены, вырываясь из-
под действия их могучего колдовства. Мерзлый Стан был самой южной точкой, до
которой когда-либо добирался Снежный клан, проводивший большую часть жизни на
Стылых Пустошах, в отрогах Великаньего плоскогорья и расположенный еще севернее
гряды Бренных Останков, и таким образом это зимнее становище давало единственную
возможность в году поторговать с предприимчивыми минголами, сархеенмарцами,
ланкмарцами, а порой и с каким-нибудь замотанным одеждами по самые глаза жителем
восточной пустыни в громадном тюрбане и чудовищных размеров перчатках и сапогах.
Не возражали женщины и против бражничанья. Их мужья всегда были не дураки
хлебнуть медку, эля и даже местного самогона из снежной картошки, гораздо более
крепкого, чем все вина и прочие напитки, которые могли предложить им торговцы.
Нет, Снежные женщины ярились и ежегодно затевали холодную войну, безо всякого
удержу применяя физическое и магическое насилие, из-за театрального представления,
отважные участники которого с потрескавшимися лицами и заледеневшими
конечностями, дрожащие от холода, но с сердцами, учащенно бившимися в
предвкушении легкого северного золота и заводной до неистовства публики, всегда
приезжали на север вместе с торговцами. Для этого кощунственного и непотребного
спектакля мужчины предоставляли Зал Богов (последних, впрочем, это ничуть не
смущало) и не пускали на него женщин и подростков; занятые в представлении лицедеи
по мнению женщин были иле грязные старикашки, или еще более грязные, тоните девки с
юга, распущенные, как шнуровки их скудных одеяний, когда таковые вообще
присутствовали. Снежным женщинам не приходило в голову, что грязная, голая, тощая
девка, вся лиловая от гулявших в Зале Богов ледяных сквозняков, вряд ли может стать
предметом вожделения, не говоря уж о том, что артистки постоянно рисковали