 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
черная закорючка перед ней - то ли очень странный человек (тьфу!), то ли очень крупная
крыса (ням-ням!). Однако поскольку мерзкая харя продолжала принюхиваться, Хисвин
проворно, словно в собственную постель, перекатился через поручни и, стуча зубами от
страха, стал спускаться по трапу, а Григ изо всех силенок вцепился ему в черный
кожаный воротник.
Оба мингола быстренько поднялись с палубы и кинулись за хозяином, клянясь при
первой же своей мингольской возможности вернуться домой, в холодные степи.
Фафхрд и Карл Тройхерц наблюдали за свалкой каждый со своего борта - один,
связанный веревками, другой, скованный невероятным удивлением.
Скви и белая крыса по имени Сисс, пробежав по головам своих сбившихся в кучу и
таких апатичных теперь черных собратьев, вскочили на поручень правого борта и
оглянулись. Сисс в ужасе зажмурился. Однако Скви в лихо сдвинутом на левый глаз
шлеме с черным пером погрозил своим крошечным мечом и что-то вызывающе
пропищал.
Фрикс подбежала к Хисвет и потащила ее к правому борту. Когда девушки подбежали
к трапу, Скви, увлекая за собой Сисс, быстро соскользнул вниз, чтобы дать пройти своей
повелительнице. В этот миг Хисвет, словно грезя наяву, медленно обернулась. Меньшая
голова дракона потянулась к ней со зловредным выражением на морде. Фрикс, широко
раскинув руки и улыбаясь, преградила ей дорогу, словно танцовщица, вышедшая к
публике на поклон. Движение получилось резким и на вид даже агрессивным, и голова,
клацнув зубами, отодвинулась в сторону. Обе девушки быстро перемахнули через
поручни.
Хисвет снова обернулась - на щеке у нее алел шрам от Кошачьего Когтя - и направила
арбалет на Мышелова. В воздухе мелькнул серебристый просверк. Хисвет швырнула
арбалет в черные волны и полезла по трапу вниз вслед за Фрикс. Абордажные крючья
слетели с борта "Каракатицы" прочь, полоскавшийся черный парус наполнился ветром, и
черный тендер скрылся в тумане.
Мышелов почувствовал в левом виске легкий укол, но тут же забыл о нем, яростно
распутывая остатки веревки. Затем он, не обращая внимания на зеленые головы, лениво
выискивавшие последние лакомые кусочки, бросился к борту и перерезал путы Фафхрда.
Остаток ночи оба искателя приключений беседовали с Карпом Тройхерцем,
обмениваясь с ним невероятными сведениями о своих мирах, а наевшаяся до отвала дочь
Сциллы медленно кружила вокруг "Каракатицы", причем ее головы спали поочередно.
Беседа шла медленно и трудно, несмотря даже на помощь ланкмарско-немецкого и
немецко-ланкмарского словарика для путешествующих по времени и пространству, и ни
один из собеседников не очень-то верил в рассказываемые ему байки, однако во имя
дружбы все делали вид, что принимают их за чистую монету.
- Неужто у вас в будущем все носят такую классную одежду? - поинтересовался между
делом Фафхрд, восхищенный оранжево-фиолетовым нарядом немца.
- Нет, это Гагенбек ради рекламы одевает так всех своих служащих, - пояснил Карл
Тройхерц.
Перед рассветом туман рассеялся, и в серебристом свете закатной луны друзья увидели
на фоне морских волн черный корабль Карла Тройхерца, паривший с зажженными
огнями в полете стрелы к западу от "Каракатицы".
Немец издал радостный вопль, подозвал свое сонное чудище, постучав стрекалом по
борту, вскочил на большую голову и, воскликнув: "Auf Widersehen! ", поплыл прочь.
За ночь Фафхрд выучил тарабарский вполне достаточно для того, чтобы понять, что
это означает "До встречи".
Когда чудовище с немцем подплыли под свой корабль, тот опустился и каким-то
образом принял их на борт, после чего мгновенно пропал из вида.