 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
чтобы устроить еще одну засаду.
Когда друзья приблизились к восточному краю, Фафхрд сказал:
- Я вижу другие следы, ведущие к северу, - на расстоянии броска копья в ту сторону.
Возможно, они свернули.
- Но куда? - спросил Мышелов.
Еще несколько шагов, и открылся ужасный ответ на эту загадку. Друзья дошли до того
места, где кончался снег, и там, на темном окровавленном камне, лежали распростертые
тела Кранарха и Гнарфи, скрытые до тех пор за сугробом, нанесенным ветром в конце
снеговой полосы; одежда с нижней части тел была сорвана, и сами тела непристойно
изувечены.
Мышелов ощутил, как тошнота подступает к его горлу, и припомнил небрежно
оброненные слова Крешкры: "Если бы вы поднялись на вершину Звездной Пристани, мой
отец получил бы ваше семя совершенно иным путем".
Фафхрд, покачивая головой и свирепо глядя на изуродованные тела, обошел вокруг
них к восточному краю и взглянул вниз.
Затем он отступил на шаг, опустился на колени и посмотрел туда еще раз.
Обнадеживающее предположение Мышелова было опровергнуто самым невероятным
образом. Фафхрд никогда в жизни не глядел прямо вниз даже с половины такой высоты.
В нескольких ярдах под ним восточная стена прогибалась внутрь и исчезала с глаз.
Невозможно было определить, насколько далеко край вершины выступал над основной
массой Звездной Пристани.
С этой точки взгляд падал вертикально вниз в зеленоватый мрак Долины Великого
Разлома - по меньшей мере, на пять ланкмарских лиг. А возможно, и больше.
Фафхрд услышал, как Мышелов сказал у него над плечом: - Дорога для птиц или
самоубийц. Не более.
Внезапно расстилающаяся внизу зелень осветилась, хотя и это не позволило
рассмотреть ни малейшей отдельной детали, не считая серебристой волосинки, которая
могла быть огромной рекой, текущей посреди долины. Приятели снова взглянули вверх и
увидели, что все небо стало золотистым в ярком отблеске заката. Они осмотрелись вокруг,
и у них захватило дух от потрясения.
Последние лучи солнца, проходящие сквозь Игольное Ушко и скользящие на юг и чуть
вверх, мимолетно озарили прозрачную, твердую, симметричную фигуру величиной с
огромнейший дуб, стоящую точно над тремя треугольными вмятинами в снегу. Ее можно
было описать только как восемнадцатилучевую звезду, тремя лучами опирающуюся на
Звездную Пристань; звезду, представляющую собой цельный алмаз чистейшей воды или
нечто, подобное ему. Одна и та же мысль возникла в тот миг у каждого из друзей: это,
должно быть, звезда, которую боги не запустили в небо. Солнечный луч зажег в ее сердце
сияющее пламя, но слабо и лишь на мгновение, а не жарко и вечно, как она должна была
бы светать в небесах.
Пронизывающе резкий, серебристый зов трубы разорвал тишину, царящую на
вершине.
Взгляды приятелей метнулись к северу. Обрисованный тем же глубоким золотистым
солнечным сиянием, более призрачный, чем звезда, однако все же четко видимый местами
на фоне желтоватого неба, высокий изящный замок вздымал свои прозрачные стены и
башни с каменистого острия вершины. Его самые высокие шпили, казалось, не имели
конца, а просто растворялись в вышине.
Еще один звук - воющий рык. Светлый зверь прыжками несся по снегу в их сторону с
северо-запада. Отскочив с рычанием в сторону от распростертых на земле тел, Хрисса
промчалась мимо Фафхрда и Мышелова и устремилась к югу, рыкнув им еще раз на бегу.
Почти слишком поздно друзья увидели опасность, о которой она пыталась их
предупредить.
С запада и с севера по нетронутому снегу к ним приближалось десятка два цепочек