 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
сезону. То, как маленькая девочка, лезет отцу на колени, то пискливым голосом
фантазирует про чистую любовь и хвастается отвергнутыми поклонниками, то ляпнет
какую-нибудь непечатную остроту и, сделав невинные глаза, чистосердечно признается:
-- Я страшно люблю хамить! -- и покажет кончик языка. Глядя на Нину, соседи
говорили:
-- Ах какая очаровательная девушка! Другие задерут подол и крутят любовь, как
скаженные. А эта такая скромная, такая благовоспитанная. Одно удовольствие для
родителей.
Однако и в доме Миллеров тоже были свои проблемы. Если Нина никак не
влюблялась, то зато на старости лет влюбился папа Миллер. Как говорится, седина в
бороду, а бес в ребро.
-- А получилось. это так. Адам Абрамович взял себе новую секретаршу по имени
Магдалина. А Нина вскоре уговорила эту Магдалину, чтобы та по вечерам позировала ей
на курсах рисования в качестве натурщицы. Нина уверяла, что из Магдалины получится
великолепная рубенсовская женщина.
Когда папа Миллер увидел голенькие наброски, которые делала с Магдалины его дочь
красной сангиной, да еще чуть ли не в натуральную величину, у него тоже появился вкус
к рубенсовским женщинам. Несмотря на свой почтенный воз раст, он по уши влюбился в
Магдалину и ходил теперь сам:. не свой.
Почти каждый день он прибегал на радио "Свобода". Вроде к дочке. А на. самом деле,
чтобы посмотреть на Магдалину. Во всяком случае, так рассказывала Нина, которая даже
немножко гордилась этим.
После этого в доме Миллеров произошла маленькая революция. Семейным ложем
родителей служило самодельное сооружение в углу гостиной, нечто вроде двух диванов,
сдвинутых вместе в форме угольника, какими пользуются каменщики. Раньше папа с
мамой спали как циркуль, голова к голове. Теперь же в знак протеста они перевернулись
друг. к другу ногами.
Весь день Милиция Ивановна обиженно вздыхала и принимала таблетки от головной
боли. А Акакий Петрович в подавленном состоянии сидел в своем продавленном зеленом
1 кресле и принимал какие-то таблетки от меланхолии. Нина <же бегала
между папой и мамой, которые не разговаривали друг с другом, и не знала, что делать.
Чтобы хоть как-то разрядить напряженную атмосферу в доме, Акакий Петрович
иногда приглашал в гости Бориса Руднева. Просто так, как друга дома. Иногда другу дома
казалось, что папа Миллер приглашает его нарочно: чтобы разбудить спящую красавицу,
которая запаздывает с пробуждением. Но спящая красавица пробуждаться не торопилась,
и друг дома даже не знал толком, к кому он, собственно, ходит в гости: к дочке или к папе
с мамой?
Дверь комнаты, где спала Нина, закрывалась так тщательно, словно там была
мастерская фальшивомонетчиков.
-- Там у меня ужасный беспорядок, -- объясняла спящая красавица.
Осенью в доме Миллеров прибавились новые люди. К Милиции Ивановне из
провинции приехала Агнесса Ивановна с дочерью Катей, которая была почти одного
возраста с Ниной.
-- Это что, мамина сестра? -- спросил Борис.
-- Нет, просто знакомые, -- ответила Нина. Позже выяснилось, что гости из провинции -
- это все-таки Нинины тетка и двоюродная сестра. Казалось, что Нина то ли стесняется, то
ли недолюбливает своих родственников. Благодаря искалеченным бедрам одна нога
Агнессы Ивановны была значительно короче другой, и она с трудом ковыляла по комнате,
опираясь на толстую палку с резиновым наконечником и постоянно цепляясь за стулья и
за дырки в старом ковре на полу.