 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
дефекты у Тани нужно искать не там, где искали, а в голове. Но в голову так просто не
заглянешь, и этот вопрос остался невыясненным.
После такого публичного срама Таня, естественно, загрустила. Она по целым дням
запиралась у себя в
комнате, никуда не выходила и ни с кем не разговаривала. Просто лежала на диване и
смотрела в стенку.
-- Это у нее депрессии, - говорил Остап. - В точности, как у мамаши.
Потом Таня решила покончить жизнь самоубийством и наглоталась какой-то гадости,
от которой она не умерла, но зато наделала страшного переполоху, чего ей, вероятно и
хотелось.
-- Она травится, -- говорил Остап. -- А живот болит у
меня.
Затем произошло что-то еще более романтическое. Опять что-то на любовной почве.
Но никто не знал, что именно, так как Остап клялся и божился, что он со своей бывшей
женой больше не живет и ничегошеньки не видел и не слышал.
Собственно говоря, ничего такого особенного и не произошло. Ведь писатели
постоянно пишут, что их героиня от любви сошла с ума. Так вот и бедная Таня. В общем,
в результате всего этого ее взяли и посадили в психиатрическую больницу. В тот самый
дурдом, где до этого вправляли мозги Серафиму Аллилуеву, Валерию Тарсису, Иосифу
Бродскому и прочим труженикам "Самиздата", который знающие люди называли
"Самиздатом".
Узнав, что его падчерицу посадили в дурдом, Остап переполошился:
-- Этак еще и меня в дурдом законопатят, - заявил он, -Срывайся, пока не поздно!
И Остап спешно сбежал от своей бывшей жены-любовницы. На этот раз уже
окончательно и бесповоротно. Сидя на работе, он чесал лапой живот и жаловался:
-- Ох, моя язва говорит, что все это кончится плохо. И язва не обманула Остапа. Когда
его падчерицу выпустили из психиатрической больницы, вскоре выяснилось, что она
находится, как говорится, в интересном положении. Ну и Остапа, конечно, спрашивали:
-- Так она что, в дурдоме забеременела? -- Да, видимо, нашла себе там подходящего
партнера. -- Но как же ее оттуда выпустили?
-- По закону, -- объяснил Остап. -- В декретный отпуск. В разговор вмешался Серафим
Аллилуев как специалист по дурдомам:
-- А знаете, какая разница между сумасшедшим и психопатом? Сумасшедший твердо
знает, что дважды два -- пять. А психопат подозревает, что дважды два -- четыре, но все
время беспокоится, почему не пять.
Узнав о предстоящем прибавлении семейства, динамитная Дина хотела было сгоряча
подать в суд на психиатрическую больницу, что там недосмотрели за ее дочкой. Но Остап
ее отговорил:
-- Ты лучше не рыпайся. А то вас всех туда упекут. Так Остап Оглоедов стал чем-то
вроде дедушки.
-- Ну, Остап Остапович, как там дела-делишки? - спрашивали его.
-- Плохо, -- вздыхал дедушка Остап. - У Танькиного чертенка на ноге не пять пальцев, а
четыре. В точности, как у Сталина. Значит, ожидай неприятностей.
-- Четыре или пять? -- бормотал Серафим Аллилуев. - Какая разница? Эта проблема
беспокоит только психопатов. Говорят, что если у женщины что-то не в порядке, то ей
нужно только выйти замуж, а еще лучше сделать ребенка, и все сразу станет в
порядке. Однако в случае с Таней этот рецепт не помог.
После рождения чертенка с четырьмя пальцами у нее периодически появлялись
депрессия, я она опять поговаривала о самоубийстве. Тогда мама Дина садилась с дочкой
в такси и везла ее в психбольницу. Так Таня исчезала на несколько месяцев, а бабушка
Дина нянчила ее четырехпалого чертенка и рассказывала знакомым, что Таня уехала на
курорт.