 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
останавливались на субботу и воскресенье.
После замужества Лизы Нина заметно скучала без подруги. Хотя они с Лизой и
уверяли, что замуж выходят только дуры, но все это была только бравада. А на самом деле
всем женщинам, конечно, хочется замуж. Кому охота сидеть в старых девах, чтобы люди
потом пальцами показывали?!
Нину частенько видели с новым кавалером. Это был высокий интересный мужчина,
бывший морской офицер, который теперь работал начальником спецотдела на радио
"Свободам. Поговаривали, что Нина собирается выходить за него замуж.
Акакий Петрович все еще страдал чем-то вроде черной меланхолии. Однажды, когда
ему было особенно тошно на душе, он позвонин Борису Рудневу:
-- Послушайте, Борис Алексаныч, нехорошо забывать старых друзей. Мы считаем вас
другом дома, а вы даже никогда и не позвоните. Говорят, что по вашей книге теперь кино
делают. Вот вы и зазнаетесь. За артистками, наверно, ухаживаете... Знаете что, завтра
суббота, и мы едем в Бере-зовку. Приезжайте-ка к нам туда в гости..
-- Да я бы с удовольствием, но... -- Никаких "но". Ваши артистки от вас не убегут. А в
Бе-резовке чудное озеро, пляж, купаться можно. Только не забудьте купальные трусики.
Сейчас Нина вам объяснить, как туда проехать.
На следующий день, к вечеру, Борис приехал в Березов-ку на своей машине, и Нина с
папой даже вышли встречать его на окраину поселка. Когда они подъехали к даче, где
остановились Миллеры, и вышли из машины, Нина дружески взяла Бориса под руку и как
старая знакомая вдруг заговорила с ним на "ты".
Раньше спящая красавица категорически запрещала прикасаться к ней руками и упорно
дистанцировалась при помощи "вы". Теперь же другу дома показалось, что спящая
красавица все-таки просыпается.
На веранде стоял накрытый праздничный стол с тортом и букетом полевых цветов.
-- Сегодня мой день рождения, -- объяснила Нина. - Ох, скоро мне уже придется
скрывать свой возраст.
-- После того как вы сосватали Лизу, - заметил Акакий Петрович, -- Нина чувствует
себя как старая дева.
-- Может быть, ты и меня сосватаешь? -- шаловливо улыбнулась Нина.
Милиция Ивановна полулежала в шезлонге и разговаривала с хозяином дачи. Это был
маленький, уродливый и колченогий человек с всклокоченной гривой седых волос и
выражением лица мрачным, как у Робеспьера. Когда сели за Стол ужинать, уродец упорно
молчал и недовольно кривился, словно у него болит живот. После ужина Акакий
Петрович закусил пилюлей против меланхолии и сладко зевнул. Милиция Ивановна
тяжело вздохнула и опять развалилась в шезлонге. А Нина сбегала наверх и вернулась в
купальном костюме.
-- Пошли купаться! -- кивнула она Борису, -- Вечером вода такая теплая.
К озеру вела извилистая каменистая тропинка, заросшая по сторонам крапивой. Нина
шла впереди и весело болтала:
-- Наш хозяин дачи в молодости немножко ухаживал за моей мамой. Он немножко
странный, но ты не обращай на это внимания. Он из этих, знаешь, репрессированных и
реабилитированных. Отсидел двадцать лет в Сибири. После этого станешь странным.
Вот он и обижается на весь мир. Эх, говорит, дали всем жителям Березовки березовой
каши. А за что?
-- А кто он вообще такой? -- спросил Борис. -- Потомственный чудак. По рождению
он вроде князь Шаховской, из столбового дворянства, от Рюриковичей. Но старый князь
Шаховской тоже был большой чудак: когда ему было уже под семьдесят, он женился на
молоденькой еврейке с целым кагалом байстрючат. Ну и пошли всякие сплетни. Одни
говорят, что это байстрючата от князя. Другие говорят, что все это фигли-мигли, что
князь этих детей только усыновил. А некоторые уверяют, что это от какого-то еврея,