 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
не известны до сих пор. Меня просто использовали любители загребать жар чужими
руками.
- Извините, - круглое лицо Синицына выражало искреннее сожаление. - Не знал, что вы
к этому так относитесь... В таком случае не смею вас больше задерживать. Придется
послать на Фонтау кого-нибудь другого. Хотя лучшей кандидатуры, чем вы, все равно не
найти. Конечно, это наши проблемы...
- Постойте, - вскочил с кресла сыщик. - Давайте разберемся. Вы хотели послать меня
туда? Чтобы я в одиночку расправился со всеми злодеями и навел конституционный
порядок?
- Вовсе нет, - возмутился Синицын. - Речь шла только о представительстве.
- И кого я должен был представлять? Службу Безопасности? Землю? Содружество?
- Все прогрессивное человечество, - серьезно сказал полковник.
- Так и будет написано в сопроводительных документах? - Никаких документов! Вы
летите исключительно как частное лицо к частному лицу.
- Да, это очень удобно с точки зрения межзвездной политики. Если что - вы не при
чем. Понятно. Вы также полагаете, что Мьор примет меня с распростертыми объятиями,
по старой дружбе выложит все свои планы и секреты, а потом я стану уговаривать его
отдать власть законному правительству и президенту, он заплачет у меня на плече и
согласится.
Лицо полковника стало каменным. - Я готов еще раз извиниться перед вами. Должно
быть, у нас сложилось неверное представление о легендарном Льве Ивине. Мне очень
жаль.
- Да погодите вы жалеть! Лучшей кандидатуры вам действительно не найти... Ладно, я
согласен.
2. Юноша угрюмо брел по дороге через деревню, а позади в
безопасном отдалении плелась стайка жестоких мальчишек:
- Ведьмин сын! Чертов сын! Хонст, Хонст, покажи хвост! Он старался не обращать
внимания, тем более что и хвоста-то никакого не было. Он такой же как все, ничем не
хуже. На него даже девушки заглядываются. Но не больше: водиться с сыном ведьмы
запрещено. Даже дразнят его на расстоянии. Уйти бы куда-нибудь, где никто его не
знает...
Из ближайшей избы вышла женщина в крестьянском платье. - А ну, брысь,
пострелята! Совсем человека затравили.
Мальчишки замолчали, но не ушли, рассредоточившись вдоль забора с независимым
видом, готовые вновь начать преследование в любой момент.
Хонст тоже остановился и посмотрел на свою заступницу. Женщина быстро отвела
глаза и проговорила нарочито грубо:
- А ты что бродишь здесь, душа неприкаянная? Мать помирает, а он шляется невесть
где.
Хонст вздохнул и пошел дальше, к дому на краю леса, в стороне от других. С
тягостным чувством переступил он порог, тихо прошел в комнату и вздрогнул, попав под
пронзительный взгляд черных глаз.
Мать не спала. Приближающаяся смерть удивительным образом преобразила ее черты;
полубезумный взор прояснился.
- Как ты похож на него! - раздался хриплый шепот. - Подойди, я расскажу тебе о твоем
отце.
Сердце тяжело забилось в груди Хонста. Наконец он узнает тайну своего
происхождения! Сколько раз он грезил об отце - в ослепительно прекрасных мечтах и
невыносимых кошмарах.
- Его называли колдуном, демоном, призраком... - шептала мать. - Не верь! Он был
богом. Я поняла это, едва увидев его.