 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
приговор не может отменить эти мгновения счастья. С этой истиной Томас обрел покой, и
уже до конца.
В нужное время он отказался от причастия, ответив молчанием на настойчивость
священника, и в молчании проделал свой последний путь.
Томас взошел на эшафот - доски скрипели, петля легла ему на шею. "Не думай о том,
что уходит, - сказал он себе. - Думай о том, что остается". Он думал об одиноком цветке, о
бабочке, о зеленых холмах и ласковом солнце. Потом пришла боль, и тело повисло
тряпичной куклой под одобрительный рев толпы.
август 1992
Алексей Лебедев ПИСАТЕЛЬ ГОДА
Дэвид Брокман, писатель года, вынул лист из пишущей машинки, скомкал его и
бросил, не глядя, в корзину для бумаг. Не то, все не то... Раздался звонок в дверь. Кого
еще принесла нелегкая?
На пороге стоял молодой человек, одетый с иголочки и улыбающийся во все тридцать
два зуба:
- Здравствуйте. Я - Люк Патерсон. Мы с вами договаривались об интервью.
- Да, помню. Проходите... - Дэвид вяло махнул рукой, и они вместе прошли в
гостиную. - Выпьете чего-нибудь?
- Не откажусь.
Беседа шла по накатанной дорожке. Когда-то Брокмана удивляло, почему журналисты
всегда задают одни и те же вопросы. Что это: скудость ума или воображения? Или они
действительно лишь исполняют волю толпы, которая во все века хотела одного и того же -
хлеба и зрелищ... А потом он стал замечать, что и сам говорит штампами, когда-то
придуманными и заученными фразами. Похоже, это всех устраивало. Да и с какой стати
ему быть откровенным с чужими и недалекими людьми?
Однако в этот раз все было как-то иначе. Каждый раз, бросая взгляд на собеседника,
Дэвид не мог избавиться от странного ощущения. "Дежа вю" - "Уже было". Но когда? Он
не мог вспомнить. Словно старый-старый сон, давно растаявший в глубинах памяти, но
вновь оживающий и томящий душу.
- Вы у меня раньше не брали интервью? - вдруг спросил он. - Да вроде нет.
- Извините, вспомнилось что-то... - Неужели?
- Так, ничего страшного. Что вы еще хотели узнать? - Есть одна подробность вашей
биографии, которая будет небезынтересна нашим читателям. Правда ли, что тринадцать
лет назад вы пытались покончить жизнь самоубийством?
Дэвид вздрогнул, сжал губы, но взял себя в руки. Какой смысл отрицать то, что можно
проверить?
- Да, это чистая правда. Надеюсь, она не слишком шокирует читателей.
- Ну, после ваших романов их вряд ли чем-то можно шокировать! - улыбнулся
Патерсон.
Брокман нервно усмехнулся.
- Чем же была вызвана ваша попытка? - Отчаянием. Я был молод и честолюбив,
считал себя непризнанным гением, искал славы и уважения. А мои рукописи никто не
хотел печатать. В общем, банальная история. К счастью, меня спасли, и слава пришла с
годами. Может быть, стоит написать об этом в качестве урока начинающим писателям?
- Да, это будет им полезно. Вы сказали, что вас спасли. Однако несколько минут вы
находились в состоянии клинической смерти.
- Тоже верно. Неужели вам дали рыться в медицинских архивах? - У нас,
журналистов, свои источники. Не обижайтесь.
- Ладно. Но к чему вы клоните?