 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
далей Континуума, сканирующие мой мозг, понимаете ли вы, о чем идет речь? Или для
вас это - пустой звук, непостижимое понятие из варварских миров?
Мы знаем, что когда-то (не так уж давно) на просторах Северной Америки
существовала великая держава, самая великая в мире. Мы знаем, что она пала, как пали
Вавилон и Рим. Почему это произошло - мы спорим до сих пор. Одни говорят о
предательстве, другие - о социальных проблемах, третьи - о каре Господней. Но так
началась история Свободной Республики Калифорния. История, которая должна была
стать славным примером другим, а стала нашим позором. Имя ему - Раскол.
Война между Севером и Югом растянулась на десятилетия. Мой отец погиб в боях за
Лос-Анжелес. Город ангелов превратился в ад. Разве не парадокс? Мы живем на руинах
былого величия. Это - наш
мир, мир ненависти и насилия, подозрений и лжи, печали и скорби. Впрочем, в нем
немало и тех, кто чувствует себя здесь как рыба в воде. Не следует недооценивать
способностей человека к адаптации. Запомните это, мои неведомые друзья-наблюдатели!
Сейчас у нас мир. В смысле - перемирие. Холодная война. Обе стороны зализывают
раны и лелеют планы мести. Они живут этим. И этот "боевой генерал" (наш вице-
президент по совместительству) - тоже. Им это надо.
А мне хотелось бы поговорить с людьми о другом. Например, о Великом Пламени. Я
знаю, оно существует. Возможно, божественное, а возможно, дьявольское. Возможно, из
него мы приходим сюда, а возможно, в него уходим. Возможно, из него возник наш мир, а
возможно, в нем он погибнет. Я знаю, что во мне горит это пламя. Но в крысах и
тараканах, штурмующих мусорную кучу власти, этого пламени нет. Мы говорим на
разных языках...
Я слышу шум ветра и странные голоса. Стены моей палаты теряют плотность и
исчезают. Мне открываются бездны мерцающего света, и призраки кружат вокруг
нескончаемым хороводом. Настанет день, когда я останусь там навсегда.
Он вернулся после полдника, довольный, как кот от сметаны. - Ну, парень, ты
выиграл это пари. Только не слишком зазнавайся. Пока ты здесь прохлаждался, мы
накрыли всю группу. Вот они, голубчики. Мексиканские ублюдки! Все тут, - он бросил
мне пачку фотографий. Я взял одну и посмотрел в лицо человеку латиноамериканской
внешности с горящими от ненависти глазами. Он хотел убить президента Кэпвелла.
- Поздравляю.
- Спасибо! Может, предскажешь еще что-нибудь? - День еще не кончился, - заметил я.
- Что? Ты разве не этих имел в виду? Или мы не всех взяли? - Я не знаю, кто убьет
президента. Может быть, даже вы.
- А ты остряк!
Я промолчал.
- Слушай, - сказал вдруг генерал другим тоном. - Ну, давай предположим, что его
убьют. Что будет дальше? Ты это видишь?
- Будет война. Будет хаос и смерть. Города обратятся в руины, смрад пожарищ закроет
небо, смерть пожнет небывалую жатву и пресытится, души людей будут носиться над
землей в неизбывном ужасе и отчаянии, и демоны будут хохотать в преисподней...
- Да ты пацифист, приятель! Твое счастье, что сумасшедший. Где тебе, штатскому,
понять, что такое необходимые и вынужденные потери. Ну ладно, нам жарко придется, а
потом? Калифорния будет единой? И не надо мне заливать про демонов - только "да" или
"нет"!
- Да, - устало сказал я. Мне нельзя лгать: это разрушает карму. Да и какой смысл?
Утром мне вовремя не принесли завтрака. Чуть позже пришел возбужденный санитар и
рассказал, что президент Кэпвелл убит врагами народа, а бывший вице объявил всеобщую
мобилизацию.