 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
Дедушка... расскажи мне о ней...
- О ней? - он нахмурился. - Ну ты знаешь... о моей прабабушке. Она действительно
была похожа на меня?
- Я тебе тысячу раз говорил, что была. - Должно быть... - она по-прежнему не
смотрела на него, - она чувствовала себя ужасно, когда ты покидал ее, отправляясь к
другим планетам...
Внезапно смертельный холод зашевелился в нем. Чувство вины, которое дремало все
эти годы, выползло из темных глубин его мозга и набросилось на него. Но Дульчи - эта
Дульчи, современная молодая девушка - продолжала говорить:
- Дедушка, я сказала тебе, что хочу тебе кое-что рассказать, - она наконец повернулась
к нему. - Это касается Лэрри. Я люблю его.
Холод теперь окутал его и снаружи, словно он был заморожен в куске льда.
- Любишь? Она кивнула. - Теперь ты понимаешь. Существуют только два человека,
которых я люблю, теперь, когда умер Амос, и оба они отправляются в этот опасный
поход.
- Дульчия... - язык не слушался его. - Я сказал тебе, что волноваться не о чем. Не о
чем...
- Разве? Действительно не о чем? - Она изучала лицо своими серыми глазами. - Ты мне
всегда говорил правду, дедушка. Но сейчас ты мне говоришь, что волноваться не о чем, а
Лэрри говоришь совсем другое. Ты знаешь, почему он отправляется с тобой, дедушка?
Знаешь?
- Ну, его отец посылает его...
- Дедушка, перестань и подумай немного! - она говорила почти со злостью. - Это для
тебя Лэрри просто мальчик, а для самого себя, сенатора и всех на этой планете он
мужчина, причем мужчина, который может добиться высокого политического поста. Отец
Лэрри не может послать его туда, куда он не захочет отправиться. Лэрри полетит с тобой,
потому что он хочет этого, а ты даже не знаешь причины!
Генри напрягся.
- Какова же причина? - резко спросил он. - А как ты думаешь? Ты! - она посмотрела
на него одновременно с любовью и с отчаянием. - Ты не знаешь, никогда не знал, что о
тебе думают люди. Разве ты не знаешь, что ты герой, живая легенда для людей нашего с
Лэрри возраста? Для их родителей ты, может, по-прежнему простой человек, но для
моего поколения ты живая, дышащая страница истории. Теперь ты понимаешь, почему
Лэрри даже и не подумал сомневаться, когда отец сказал ему, что ты хочешь взять его с
собой в поход на Коразон?
Генри хмыкнул.
- Но ты напугал его до полусмерти! - продолжала Дульчия. - По-твоему, он ничего не
может сделать так, как надо, и тебе придется все время за ним присматривать. Он стал
таким рассеянным, что наступает себе на ноги, в разговоре вдвое чаще, чем обычно,
употребляет эти глупые модные слова. Но он готов отдать свою руку, чтобы тебе угодить.
Дедушка, я знаю!
Генри растроганно посмотрел на нее. Где-то в глубине его мозга, там, где жила память
о ее прабабушке, распахнулась маленькая дверь, и ему захотелось поверить в то, что она
только что сказала.
Но тут неожиданно перед его внутренним взором возник образ сенатора. Толстый,
обрюзгший человек с жестоким сердцем. Мальчик был плоть от плоти своего отца. Если в
нем есть что-то стояще, то оно проявится, когда путешествие выбьет из него изысканные
манеры и всякую чепуху. До тех пор маленькая дверь в мозгу Генри будет закрыта.
- Хорошо, милая, я буду помнить об этом, - проговорил он, ласково похлопав ее по
плечу.
Капитан вскочил на ноги, как отпущенная пружина. - А теперь нам лучше домой.
Завтра великий день. Они взяли полотенца и направились к лимузину. По дороге домой