 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
выбрал целью спину "учителя" и дал по нему очередь. Отдача пришлась в правую скулу,
но зато "учитель" подпрыгнул и, свалившись куда-то вниз, исчез с горизонта.
"Гробовщик" резко обернулся, схватившись за револьвер, но я прицелился еще раз, и из
того места, где только что была его голова, брызнул ярко-красный фонтан.
Теперь по темному судну забегали люди. Я увидел яркую вспышку, мимо меня
просвистела пуля. Прижавшись к палубе, я ждал. Пули свистели у меня над головой, но
через некоторое время стрельба из пистолетов затихла. Приподнявшись, я увидел, что
противники скопились вокруг орудия, и стаскивают с него чехол. Что ж, попробуйте и вы
моего "слонового" оружия... Укрывшись за стальным ящиком, я выбрал жертву, стоявшую
рядом с орудием и выстрелил, залп прозвучал сухим щелчком, и "мишень" опрокинулась,
словно в тире. Слева от орудия показалось чье-то плечо, я убрал его без особых хлопот.
Еще один тип пересекал палубу, я дал ему пробежать пару метров и тоже снял.
Темное судно неожиданно накренилось и, развернувшись, подставило мне свой левый
борт. Никакой суеты возле орудия больше не наблюдалось.
Когда чужак удалился ярдов на сто, я пустил вдогонку парочку очередей, а потом
пробрался к рубке и спустился вниз, в машинное отделение. Едва я прикоснулся к
стартеру, как двигатели застонали, и катер двинулся вперед. Работая рулем, я отклонял
катер слегка то влево, то вправо, чтобы его не задел случайный выстрел чужака. Но тот,
выпустив пару снарядов, отказался от дальнейших попыток.
Когда огромное оранжевое солнце встало над водой, окрасив ее кровавыми полосами, я
выровнял курс так, чтобы оно осталось у меня за спиной, поставил управление на
автопилот и опустился вниз, чтобы проведать Риссию.
Она уже проснулась, но выглядела еще более худой и изможденной, чем при первой
встрече. Улыбнувшись, она произнесла несколько слов, но таким слабым голосом, что я
не расслышал.
- Прости, милая, - переспросил я, - слишком много стрельбы было вокруг меня, и я,
видимо, оглох. Как ты себя чувствуешь?
Показав на свои уши, девушка покачала головой: она тоже меня не слышала. Я
потрогал ее лоб: температура была нормальная, пульс тоже в норме.
- Я приготовлю чего-нибудь горяченького, - сказал я и с этими словами пошел в
камбуз, где открыл банку с готовым супом, вскипятил его, поджарил тосты и налил стакан
апельсинового сока. Увидев все это, Риссия села на койке, но видно было, каких усилий
ей это стоило. Она набросилась на еду, как изголодавшийся котенок, а когда насытилась,
подняла руку, которая, видимо, показалась ей слишком тяжелой, и прикоснулась к моему
лицу. Губы ее двигались, но я услышал только одно слово: "Мэл". Вокруг глаз темнели
синяки - признак того, что в ее организме из-за резкого перепада давления лопнуло много
сосудов. Заставив ее немного пошевелить руками и ногами, я убедился в том, что они
целы.
Мне хотелось перенести ее в каюту, но, как выяснилось, я и сам был настолько слаб,
что не мог поднять ничего тяжелее суповой ложки. Оставив девушку на месте, я
заботливо укрыл ее одеялом, пожелал спокойной ночи и свалился на соседнюю койку.
Когда я проснулся, было около полудня. Встав под душ, я окатил себя холодной водой,
потом горячей, нашел электробритву Кармоди и побрился. Потом зашел к Риссии:
сегодня на ее щеках появился слабый румянец. Накормив ее горячим супом, я принес
котелок воды для умывания, кусок мыла и расческу, а сам вышел на палубу, чтобы
заняться необходимыми делами.
Тело Кармоди было тяжелым, у меня ушло не менее пяти минут на то, чтобы
подтащить его к поручню и перевалить через борт. При падении одна его рука поднялась,
словно для прощания со мной. Он был хорошим парнем и погиб, в сущности, из-за меня, а
я так небрежно его хороню. Но что делать? На палубе невыносимо жарко.