 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
Я направился к двери. Седой, обогнал меня, указал дорогу обратно в зал с кремовым
ковром.
- Сколько я вам должен? - спросил я, доставая бумажник и непринужденно улыбаясь.
- Да что вы! - Седой отмахнулся от денег, - но если все же вы передумаете...
- Я вам первому сообщу, - пообещал я. Он наклонил голову, а я продефилировал в
сторону лифта. Уже у дверей я обернулся: в большой комнате, где шел прием, стали
гасить свет. В лифте я снова вынул из кармана золотой кружок и внимательно его
осмотрел: вмятина, оставленная моими зубами, исчезла. Заблун подменил монету.
4
Бизнес и любопытство для Сэла Анзио - вещи, исключающие друг друга.
Пятидесятидолларовая бумажка, перешедшая к нему, обеспечила мне беспрепятственный
доступ в никем не занятый номер на двадцать девятом этаже, что находился в пустынном
северном крыле отеля. Отсюда был виден абсолютно весь западно-восточный блок, тем
более что Сэл снабдил меня и сильным биноклем, который позаимствовал в бюро
забытых вещей. Еще десятку стоили мне услуги парня, нанятого следить за каждым
шагом Седого, жившего в отеле под именем Р. Сэтис.
В первую же ночь я заказал ужин на 12 ночи и съел его в темноте, наблюдая за
деятельностью "нумизматов", которых видел в освещенные окна занимаемых ими двух
этажей. Не могу сказать, что это было захватывающее зрелище. Мистер Заблун что-то
вещал группе людей, а они слушали его с безразличием монументов. Входили и выходили
какие-то мужчины, двигаясь неторопливо и с достоинством. Я не видел, чтобы нумизматы
ели или пили, женщин тоже не наблюдалось. Не заметил я, признаться, и каких-либо
занятий нумизматикой.
Через несколько часов бесплодных наблюдений я покинул пост, прошел в свой номер и
лег в кровать. Перед сном я успел подумать, что вряд ли Заблун присвоил монету ряди
золота. Уж очень странно он держался. Тут все сложнее.
А может быть, это моя фантазия, и монета вообще не имеет никакого-отношения к
истории с моряком. Что если он был опасным преступником, а анонимные парни -
агентами ЦРУ, которым приказали пристрелить его на месте. То, что они стреляли в меня,
могло оказаться заурядной ошибкой.
Опять не сходится... Трудно представить, чтобы цэрэушники стреляли так
отвратительно, как эти безликие. Мои размышления прервал телефонный звонок.
- Мэл, происходит что-то странное, - услышал я голос Сэла. - Эти твои - как их,
филателисты? - почему-то страшно переполошились. Твой приятель Седой выскочил
через парадный подъезд пару минут назад и теперь орет на служащего гаража, чтобы тот
немедленно вывел его машину. А она, черт возьми, стоит в самом низу, на четвертом
уровне.
- Я спускаюсь, - крикнул я. - Достань мне машину - любую!!! Причем прежде, чем
Седой получит свою.
Шесть минут спустя (если верить моей "Омеге") я уже устраивался на сиденье
приземистого автомобиля, который подогнал Сэл.
- Ради всех святых, верни потом машину, - молил Сэл. По лицу его стекали капли
дождя. - Я позаимствовал ее у нефтяного короля, что остановился в центральном корпусе.
- Можешь доложить, что я украл ее, - сказал я на прощание, вручая Сэлу еще пятьдесят
долларов.
Турбины ровно загудели, как только я прикоснулся к стартеру, под черным квадратным
капотом таилась страшная сила. Я вывел машину из укрытия, понаблюдал, как Седой
вместе с тремя другими "нумизматами" садится в свой тяжелый темно-бордовый
"Моноджаг", и дал им отъехать на добрую сотню ярдов. Только после этого я осторожно